Оноре де Бальзак - Шагреневая кожа

В «Неведомом шедевре» Бальзак в очередной раз напоминает, что страсти – и не в последнюю очередь страсть к искусству – пленительны, но чрезвычайно опасны. В предисловии к «Философским этюдам» в издании 1835 года, которое подписано еще одним другом Бальзака Феликсом Давеном, но также содержит заветные мысли писателя, о «Неведомом шедевре» сказано, что тема этого рассказа – «искусство, убивающее произведение искусства», а заодно и того, кто это произведение создает. И это вполне соответствует общей идее «Философских этюдов», как она изложена в том же предисловии: в каждом из них Бальзак желал показать мысль, развивающуюся до предельной стадии, превращающуюся во всесильную страсть и губящую человека, которым она овладела.

Выбор между жизнью, посвященной страсти и чреватой опасностями, с одной стороны, и существованием без страстей, которое уныло, но безопасно, совершают так или иначе все главные герои Бальзака; совершал его и он сам и, несмотря на все декларации о губительности ума и страсти, выбирал именно эти роковые стихии.

Всю жизнь Бальзак работал чудовищно много, писал, торопясь и опаздывая, сдавал рукопись издателю, не успев внимательно ее перечесть, а потом вносил в верстку чудовищную по объему правку, от которой наборщики приходили в исступление (эти верстки сохранились: они испещрены пометами и по виду больше всего напоминают муравейник). Из-за торопливости (а торопился он потому, что литература была для него единственным способом заработать на жизнь, любовь к роскоши заставляла влезать в долги, а экстравагантные аферы, предпринимаемые ради того, чтобы стремительно разбогатеть, неизменно оканчивались неудачами) Бальзак чувствовал себя недостаточно совершенным стилистом, в чем порой сам смиренно признавался. Однако это нисколько не мешает его сочинениям до сих пор оставаться более живыми, чем другие, куда более гладкие и тщательно отделанные тексты. Страстными были не только герои Бальзака, но и он сам; за каждым героем «Человеческой комедии» стоит страсть его создателя.

Роман «Шагреневая кожа» вышел в августе 1831 года в двух томах; в сентябре того же года переиздан во втором томе трехтомника «Философские романы и повести», с содержательным предисловием, которое было подписано буквами Ф. Ш. – инициалами литератора Филарета Шаля, но написано либо самим Бальзаком, либо по его указаниям; сходным образом, изданию «Философских этюдов», которое вышло в 1835 году и куда, естественно, вошла «Шагреневая кожа», было предпослано предисловие за подписью Феликса Давена, также сочиненное, по всей вероятности, при активном участии Бальзака и излагающее его заветные идеи. Вообще при жизни Бальзака «Шагреневая кожа» переиздавалась неоднократно (в 1833, 1835, 1838, 1839 и 1845 годах) с некоторыми незначительными изменениями, которые прежде всего касались имен персонажей: Бальзак изменял их на те, какие присутствуют в других произведениях, чтобы «Шагреневая кожа» более органично встроилась в созданный им мир.

Рассказ «Неведомый шедевр» впервые опубликован в еженедельнике «Художник» (L’Artiste) 31 июля и 7 августа 1831 года. Затем переиздан в третьем томе «Философских романов и повестей» (сентябрь 1831 года). В этом издании Бальзак внес важное исправление в название первой главы: теперь она стала называться не «Мэтр Френхофер», а «Жиллетта». Поскольку вторая глава с самого начала называлась «Катрин Леско», тем самым еще более ярко подчеркивалось противопоставление двух женщин: реальной и существующей лишь в воображении художника. Еще более значительные изменения Бальзак внес в издание 1837 года (17-й том «Философских этюдов»): только с этого времени рассказ стал кончаться смертью Френхофера; кроме того, здесь расширены монологи об искусстве, произносимые старым художником. В 1846 году «Неведомый шедевр» практически без правки занял свое место в 14-м томе «Человеческой комедии», куда вошли «Философские этюды».

Из трех художников, действующих в рассказе, двое: Франц Порбус Младший (1569–1622) и Никола Пуссен (1594–1665) – реальные лица, а третий, Френхофер – лицо вымышленное; фамилию его Бальзак, по всей вероятности, придумал по аналогии с фамилией немецкого физика-оптика Йозефа Фраунхофера (1787–1826). Порбус был придворным художником, автором портретов короля Генриха IV и его жены королевы Марии Медичи, и пользовался в начале XVII века немалой известностью. К Рубенсу, упоминаемому Бальзаком, Мария Медичи обратилась только в 1620 году. Никола Пуссен, уроженец Нормандии, в самом деле впервые приехал в Париж в 1612 году. Сочиняя монологи Френхофера о живописи, Бальзак, по мнению исследователей его творчества, опирался на два основных источника: работы философа XVIII века Дени Дидро и статьи своего современника и друга Теофиля Готье.