Оноре де Бальзак - Шагреневая кожа

В самом деле, поначалу может показаться, что «Шагреневая кожа» еще один из многих – тех, что уже вышли в свет, и тех, что выйдут позже, – романов о молодом человеке, который не находит себе места в жизни (у французов не было понятия «лишний человек», которым мы обязаны И. С. Тургеневу, но по сути это именно он). Рафаэль де Валантен учится праву и ведет аскетический образ жизни – сначала по воле отца, воспитавшего его в строгости, а затем, осиротев, – оттого, что в результате длительного судебного процесса потерял все свое состояние. Он работает над философским произведением, которое должно принести ему и славу, и богатство, но не может устоять перед искушениями парижской жизни. Искусителем выступает Растиньяк (хотя «Шагреневая кожа» написана прежде романа «Отец Горио», где изображены первые шаги этого персонажа в Париже, здесь мы видим более поздний этап его жизни: он уже не тот благородный юноша, который некогда искал свой путь в столице, а закоренелый циник и прожигатель жизни).

Растиньяк убеждает Рафаэля, что гениальный человек обязан быть немного шарлатаном и, главное, сорить деньгами; это, говорит он, единственный способ преуспеть в парижском свете. Растиньяк знакомит Рафаэля с Феодорой – «женщиной без сердца», светской красавицей, которая холодна, как мраморная статуя, и не отдается никому, чтобы сохранить поклонников всех до единого. Ради Феодоры Рафаэль бросает отшельническую жизнь ученого, тратит последние деньги – но не получает ничего, кроме равнодушной учтивости. Убедившись в крахе своей любви, Рафаэль хочет покончить с собой, и Растиньяк предлагает ему утонченный способ самоубийства – погрузиться в глубочайший разгул и убить себя невоздержанностью. Однако самоубийство тем самым оказывается лишь отсроченным: войдя в долги, преследуемый кредиторами и нуждой, Рафаэль принимает решение утопиться в Сене.

И вот здесь повествование внезапно переходит на совершенно иной уровень – тот самый, благодаря которому «Шагреневая кожа» прославила Бальзака и стала одной из его визитных карточек. Перед смертью Рафаэль заходит в лавку антиквара; этот загадочный старик, которому, если верить его собственным рассказам, много больше ста лет, показывает юноше кусок кожи. Он утверждает, что кожа эта обладает магическим свойством: всякое желание ее владельца будет исполняться, но всякое исполнение желание будет уменьшать не только размер кожи, но и срок жизни, отмеренный этому владельцу. Рафаэль не верит рассказу антиквара, но подарок берет.

Дальнейшее действие развивается именно так, как, по классическому определению французского литературоведа Цветана Тодорова, должна развиваться настоящая фантастическая история: все происходящее можно объяснить одновременно и реальными жизненными обстоятельствами, и волшебством (примерно так же построена и пушкинская «Пиковая дама»: с одной стороны, Германн проиграл, потому что сам «обдернулся», взял не ту карту; с другой стороны, может показаться, что причина его несчастья – «тайная недоброжелательность» графини, вредящей ему с того света). Рафаэль желает разбогатеть – и очень скоро получает известие о причитающемся ему огромном наследстве. Рафаэль желает победить на дуэли – и убивает соперника метким выстрелом. В чем причина этих событий – в магической коже или просто в везении и меткости героя? С каждым исполненным желанием кожа уменьшается в размерах, а Рафаэль чувствует себя все хуже и хуже; но возможно, у него просто чахотка, которою человек может заболеть без всякого волшебства? Эта двусмысленность заложена уже в названии романа; вообще-то шагреневая кожа, как уверяет героя ученый натуралист, это просто-напросто кожа дикого осла, однако французское слово chagrin имеет два значения: это не только дикий осел, но еще и печаль. Если это просто ослиная кожа, то несчастья Рафаэля с ней не связаны, но если она вдобавок еще и воплощенная печаль?

Однако было бы, конечно, лукавством утверждать, что два объяснения – реалистическое и фантастическое – в тексте абсолютно равноправны. Конечно, вначале и сам Рафаэль не верит в волшебство и лишь удивляется «тому, как естественно сплетаются события». Но когда выясняется, что кожа не подчиняется земным законам: ее невозможно растянуть ни физическими, ни химическими средствами, – ему приходится поверить, что это в самом деле магический талисман. Рафаэль понимает, что, взяв кожу, уподобился Фаусту и заключил договор с дьяволом (недаром старик антиквар напоминает ему Мефистофеля).