Бетти Смит - Милочка Мэгги

— И когда он вернулся?.. — задал наводящий вопрос Клод.

— Простите, сэр?

— Когда Кенмур Бассетт вернулся…

— О, он так и не вернулся из Штатов. Вот ваш ключ, сэр, и мы предпочитаем, чтобы гости рассчитывались при заезде.

— Я буду рад любым сведениям о Кенмуре Бассетте, какие вы сможете мне сообщить, — серьезно сказал Клод.

— Дайте подумать. Знаете, жена в Штаты с ним не поехала. Он ей писал. Да, вспомнил. Он писал ей и просил дать ему развод.

— И она дала?

— Нет, сэр. Понимаете, он написал, что встретил в Штатах молодую девушку и хочет на ней жениться. Миссис Бассетт это совсем не понравилось. О, моя жена рассказала бы вам все в подробностях. Понимаете, сэр, она была горничной. Она работала у миссис Бассетт, пока та не умерла.

— Могу ли я поговорить с вашей женой, сэр? — спросил Клод, чувствуя, что наконец-то напал на след.

Старый администратор грустно покачал головой:

— Моя жена скончалась десять лет назад.

— И ты решил, — спросила Милочка Мэгги, — что этот Кенмур и был твоим отцом?

— Если захочу, я могу заставить себя в это поверить.

Милочка Мэгги подумала: «Ах, потратить столько лет жизни впустую!» Но вслух сказала:

— И теперь тебе больше не нужно никуда ехать.

— Я больше никогда не уеду, — тут же подтвердил он.

Но Клод тут же ощутил укол тоски. Никогда больше не жить в обожженной солнцем глинобитной хижине на Юго-Западе… никогда больше не испытать восторга от знакомства с очередным величественным мегаполисом. Никогда больше не увидеть вечных гор в необъятном небесном просторе… ни бескрайних миль колосящейся на солнце золотой пшеницы… ни ослепительной синевы великого Тихого океана. Никогда больше… никогда.

— И ты счастлив — теперь, когда ты все узнал?

— Маргарет, я не знаю. Если бы мы с тобой были моложе, я бы захотел завести детей. Теперь, когда я знаю, мне кажется правильным самому стать отцом. Но я двадцать пять лет прожил в странствиях и в поисках. Теперь, когда с этим покончено, я не знаю, как жить по-другому.

«Нет, — подумала Милочка Мэгги, — он не знает, как жить по-другому. Но почему вдруг, ни с того ни с сего, он решил себе в этом признаться? Я поняла! Боже мой, его силы на исходе, и он знает, что жить по-прежнему больше не сможет. Он сказал, что теперь, когда он знает, он хочет детей, что ему кажется правильным завести детей. Неужели он имеет в виду… Почему раньше это было неправильно? Может быть, он, как и все мужчины, которые не хотят остепеняться, не хотел связывать себя детьми? Или он хотел сначала выяснить, кем был его отец?»

Милочка Мэгги вдруг почувствовала странную неловкость в присутствии мужа — словно тот был незнакомцем, с которым у них не было ничего общего. Она чувствовала себя в чем-то ниже его, словно неграмотная крестьянка. Потом она вспомнила, что, в последний раз, вернувшись домой, он так и не спросил ее о том, чем она занималась летом.

«Раньше он наполнял свою жизнь моей жизнью. Теперь ему это больше не нужно. Я стала ему для этого не нужна. Ах, зачем он мне все рассказал!»

И она сказала вслух:

— Клод, в каком-то смысле мне жаль, что ты мне все рассказал.

Шли дни, Клод сидел у окна, и Милочка Мэгги сидела рядом с ним, и им было практически не о чем говорить. Время от времени он протягивал руку, и она брала ее в свои, и говорила ему, что любит его. Иногда он спрашивал у нее, скучает ли она по детям. Чуть поколебавшись, она отвечала, что нет, ведь теперь у нее есть он…

Примерно неделю спустя Денни воспользовался перерывом и заглянул к ним на обед. Он поделился новостями. Новый магазин в Хемпстэде был готов, и они с женой собрались перебраться туда в начале марта. Они уже уведомили арендодателя.

— Тесси смирилась с переездом? — спросила Милочка Мэгги.

— Ну, — немного уклончиво ответил Денни, — я заставил ее поверить, что так будет к лучшему.

Денни восторженно рассказывал о новом магазине. Он описывал его оборудование, планировку, экзотические виды мяса и сыров, которые уже успели доставить, и…

Пока Денни говорил, Клод вдруг застонал. Внезапно его лицо перекосило от резкой боли.

— Голова! — хватал он ртом воздух. — Как больно… сделайте… что-нибудь… Маргарет… пожалуйста… это невыносимо…

— Ах, милый… дорогой… дорогой мой! — Милочка Мэгги бросилась в ванную.

В шкафчике с медикаментами не было ничего от головной боли, только жестяная коробочка аспирина. Она знала, что это не поможет. Милочка Мэгги бросилась обратно на кухню. И заговорила с мужем, словно с ребенком: