Томас Рид - Избранные произведения. Том III

— Но зачем все это, Чарли? Могу я узнать?

— Да, майор, можете и должны. Я вам объясню. Дело в том, что ИзабельМейсон должна считать меня мертвым.

— Ага! Теперь понимаю. Для этого вам нужен газетный репортер. Так вы собираетесь испытать ее?

— Совершенно верно. Я все продумал. В Нью-Йорке издается газета на испанском языке, хорошее иллюстрированное издание. Называется «Ла Иллюстрасьон». Она распространяется во всех испано-американских республиках и особенно популярна на Кубе. Я видел ее в доме миссис Мейсон и знаю, что она эту газету выписывает. Райан должен напечатать заметку в этой газете, сколько бы это ни стоило.

— Он, конечно, сможет это сделать — легко и недорого. Нью-йоркская газета — как раз то, что нужно, для распространения такой «затонувшей утки», как здесь говорят.

— Затонувшая утка! Очень подходящее название для заметки, которую я собираюсь спустить на воду: она действительно имеет отношение к потоплению. Ха-ха!

— Понимаю вас, Чарли. Но дело может оказаться совсем не смешным. Я прошу вас еще раз подумать, прежде чем печатать сообщение. Я еще раз предупреждаю, что вы задумали опасное дело.

— А я еще раз говорю вам, майор, что намерен — нет, принял твердое решение — рискнуть опасностью, на которую вы намекаете. Лучше это, чем то, что возникает в моем воображении. То, о чем я говорю, должно быть сделано любой ценой.

В тот же вечер все было сделано — у Дельмонако; именно там сэр Чарлз Торнтон и его друг майор Лоуренс встретились с газетным репортером; там репортер получил небольшой текст, который за плату пообещал напечатать в «Ла Иллюстрасьон».

На следующий день заметка появилась в газете — газета еженедельная, но как раз был день ее выхода. А еще через день почтовый пароход, отправляющийся в вест-Индию, увез множесто экземпляров; и на одном было написано «Сеньора Мейсон, Гавана, Куба».

Выходя из Нью-Йоркского залива, пароход обогнал яхту, которая тоже направлялась в океан. Это была бывшая «Снежинка», теперь «Изабель». Никто, кроме Райана, не знал, что ее владелец побывал в Нью-Йорке.

Мы возвращаемся на Кубу, в дом сеньоры Мейсон, и, заглянув в гостиную, снова видим дону Изабель — домашние называют ее «ла нинья». Прошло примерно три недели с необычной сцены ее расставания с возлюбленным, и с тех пор у нее не было от него никаких сообщений и никаких известий о нем. Ее это не очень тревожит: расставаясь, он говорил, что не знает точно, когда сможет ей написать. Он собирался совершить кругосветное плавание, пересечь все океаны, Заходить во множество портов и увидеть мир, насколько это может сделать богатый владелец яхты, — короче говоря, продолжительность и направление путешествия совершенно неизвестны. Но со временем он вернется. Она это знает; и хотя его отсутствие ее сердит, она утешает себя мыслью, что через какое-то время он снова будет с ней. Сидя в гостиной, в которой видела его в последний раз, девушка не сомневается в нем и ни в чем не подозревает. Она думает только о часах, проведенных с ним, — сейчас эти часы кажутся краткими мгновениями. Разве это не благословенные мгновения? Ежедневно с его отплытия она одна приходит в эту комнату и, встав на колени перед изображением Мадонны, молится за него — мужчину, завоевавшего ее сердце. Вот и сегодня, спустя три недели после « Адиос !», она снова стоит на коленях и произносит:

— Святая дева! Взгляни с небес и услышь молитву твоей служанки. Матерь Божья! Я знаю, ты слышишь даже самых ничтожных просителей. Если грешно обращаться к тебе с земными мыслями, чистая дева, прости меня! Я всего лишь мирская девушка. Но ты, знающая все желания, все стремления человеческого сердца, все самые тайные склонности, знаешь, какая чистая моя любовь к нему. Руководи его шагами, защити от несчастий, направляй его странствия так, чтобы он вернулся ко мне невредимым телесно и не изменившимся духовно, с тем же самым сердцем. Иначе мое сердце перестанет биться. О мать Христа! Услышь мольбу твоей ничтожной служанки, которая всегда будет молиться за твою честь и славу. Аминь!

Так ежедневно молится Изабель Мейсон, воспитанная в монастырской школе и привыкшая к строгой дисциплине. В вере она так же предана, как и в любви.

Она встает с колен и смотрит на кольцо на пальце — кольцо, которое подарил ей жених. Девушка смотрит на него с удовольствием и гордостью; ей приятно думать, что однажды она станет женой такого красивого и благородного мужчины. И прославленного: вдобавок к титулу и древнему роду сэр Чарлз Торнтон прославился на военной службе и был героем не одного доблестного сражения. Она слышала об этом; возможно, эта репутация отчасти и благоприятствовала тому, что она его полюбила. К тому же она знает, что английский баронет богат. Впрочем, это ее мало интересует. Она сама единственный ребенок и наследница всего состояния отца. Многие домовладельцы в Гаване и хозяева плантаций по всему острову платят миссис Мейсон арендную плату. И все это после смерти матери будет принадлежать ей.