Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Джесс, — тихо выговорил он наконец, — я должен извиниться.

— Не за что извиняться.

— Я просто лошадиная задница. Старая лошадиная задница.

— Брось, — поморщился Крейг.

— Совсем нюх потерял. Гроша ломаного не стою.

— Да перестань ты, Мерф! Всякий может ошибиться. Если бы ты знал о моих промахах!

Он вспомнил Эдварда Бреннера в пустом театре, ночью, после заключительного представления его последней и лучшей пьесы.

Мерфи грустно покачал головой:

— Подумать только, сценарий был у меня в руках и я советовал тебе забыть о нем, а этот чертов сопляк Клейн одним телефонным звонком раздобыл тебе самого крутого режиссера во всем бизнесе! Зачем ты меня вообще держишь, черт побери?

— Ты мне нужен, — бросил Крейг. — Этого тебе достаточно? Мне следовало сказать, что это моя рукопись.

— Какая разница! Хотя это, конечно, свинство — так со мной поступить. После стольких лет!

— У меня своих проблем полно, — отбивался Крейг, — и некоторые тебе известны.

— Угу, — хмыкнул Мерфи. — Особенно одна, с которой я мог бы тебе помочь. Должен был помочь, еще давным-давно. И ничего не сделал.

— Ты о чем?

— О твоей проклятой жене.

— И что бы ты сделал?

— Мог хотя бы предупредить. Я знал, что происходит.

— Я тоже, — пожал плечами Крейг. — В общих чертах. Не сразу. Но знал.

— А пробовал догадаться, почему она это делала? — наскакивал Мерфи. — Ведь она не нимфоманка какая-нибудь, не шлюха. И вполне способна держать себя в руках. Не из тех женщин, которые готовы запрыгнуть в постель к первому попавшемуся парню, который развозит продукты.

— Разумеется, она не такая.

— До тебя еще не дошло, каким образом она выбирала любовников?

— В общем, нет.

— Если тебе это неприятно, Джесс, я заткнусь.

— Неприятно, — подтвердил Крейг, — но продолжай.

— Она всегда спала с твоими друзьями. С людьми, которые восхищались тобой, работали с тобой. С людьми, которыми восхищался ты.

— Не могу сказать, что я в восторге от ее последнего партнера, — буркнул Крейг.

— А ты подумай, — настаивал Мерфи. — Он человек удачливый. Добился успеха как раз в той области, где ты полный профан и к тому же этого стыдишься. Ты обращался к нему за советом. Доверял свои деньги. Понимаешь?

— Некоторым образом, — признал Крейг.

— И все эти люди всегда хотели видеть тебя, слушать тебя. Именно ты был в центре внимания. Она же неизменно оставалась в тени. Существовал только один способ выйти на первый план, и она им воспользовалась.

— И она им воспользовалась, — кивнул Крейг.

— Я давно заметил это, — продолжал Мерфи, — и Соня тоже. Но когда еще можно было что-то предпринять, я держал язык за зубами и оставил тебя наедине с твоими трудностями. И чем я искупил свою вину? — Он снова скорбно покачал головой. — Вместо этого я становлюсь твоей очередной проблемой.

Он выглядел усталым, обмякшим, будто из него выпустили воздух. Съежился на потертом сиденье старого автомобиля и опустил веки, словно вот-вот отключится. Даже голос измученный, а тени пролетающих деревьев еще больше омрачали лицо.

— Никакая ты не проблема, — заверил Крейг. — Ты мой друг и партнер, в прошлом творил для меня чудеса и, надеюсь, еще не раз сотворишь. Не знаю, что делал бы без тебя!

— Агент — вечное посмешище, — жаловался Мерфи. — Я шестидесятилетнее посмешище.

— Никто не считает тебя посмешищем, — отмахнулся Крейг. — Во всяком случае, не я и, уж конечно, не те, кому приходилось вести с тобой дела. Так что оставь это самобичевание.

Он не мог видеть Мерфи в таком состоянии. Мерфи, властного, энергичного, считавшего своим жизненным кредо и смыслом существования решительность, твердость и уверенность в себе.

— Если хочешь, Джесс, — предложил Мерфи, — я отменю встречи в Риме и Лондоне и полечу с тобой в Нью-Йорк.

— Ни к чему, — отказался Крейг. — Пусть подождут, уважать больше будут.

— Только не иди ни на какие уступки, пока я не появлюсь, — предупредил Мерфи уже увереннее. — Не уступай и гребаного дюйма. Дай мне все обдумать до утра. Завтра точно объяснишь, чего хочешь, и мы прикинем, как и сколько можно будет добиться.

— Вот это дело другое, — обрадовался Крейг. — Поэтому я и просил Клейна пригласить тебя.

— Иисусе! — завопил Мерфи. — Меня тошнит при мысли о том, что придется делить комиссионные с этим выскочкой!

Крейг рассмеялся. Мерфи вторил ему, выпрямившись на сиденье. Смех гулким эхом отдавался в маленькой машине.

Но когда они остановились перед «Карлтоном», Мерфи сказал: