Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— К сожалению, нет.

После роскошного обеда Майкл чувствовал себя не вправе утомлять Хеггенера подробным рассказом о владевших им страстях.

— Жаль, — произнес Хеггенер.

— Завидую вам, — сказал Майкл. — Чудесное тут у вас место.

— Да, согласен. Мои бухгалтеры тоже меня радуют. Гостиничное дело, если не принимать близко к сердцу неизбежные ежедневные неурядицы, может приносить большое удовлетворение. Отчасти чувствуешь себя капитаном корабля. Ты сам себе хозяин, в одиночку прокладываешь курс, выбираешь наиболее приятные порты назначения. Приглашаешь интересных пассажиров, они развлекают тебя — например, нам повезло заполучить такого гостя, как вы…

Майкл улыбнулся:

— Боюсь, тут все наоборот. Это вы меня развлекаете.

— О, — Хеггенер вздохнул с иронической театральностью, — действительно, я питаю слабость к активным слушателям, и стоит мне встретить такого, как я теряю чувство меры. — Извинившись подобным образом, он заговорил вновь, ритмично двигая аккуратной седой бородкой: — Да, встречаешься с самыми разными людьми, они делятся своими взглядами на жизнь, рассказывают сплетни, столь дорогие сердцу старого венца…

— Ты уже два года не был в Вене, — огорченно сказала Ева, точно упоминание об австрийской столице разбередило в ее душе незаживающую рану.

— Верно. — Мистер Хеггенер махнул рукой. — Именно поэтому после хорошего обеда во мне просыпается сентиментальное отношение к этому городу. Несмотря на уличную толкотню и стабильность шиллинга, стоит человеку хоть ненадолго попасть в Вену, и ему уже не избавиться от ощущения, что он оказался в историческом музее, где все говорит о славном прошлом и ничто — о будущем. Но довольно о Вене. Я говорил о mеtier [76] Дело ( фр .). , которое имел счастье унаследовать. Чтобы оно дарило вам радость, следует держаться от него на расстоянии. Тут мне тоже повезло. Я живу в полумиле от гостиницы, у меня прекрасный управляющий, которого я, не знаю, заслуженно или нет, считаю честным; он выслушивает жалобы по поводу незабронированных номеров, холодной еды, течи в трубах и плачущих детей. Я стараюсь отсутствовать при разбирательствах, которые происходят, когда повара сбегают на праздники домой, а горничные обнаруживают, что они беременны.

— Ева, — продолжал после паузы Хеггенер, — рассказала мне о той любопытной беседе, которая состоялась у вас утром с нашей очаровательной Ритой.

— Она отличная лыжница, — заметил Майкл. — Ей бы потренироваться, и она покажет класс.

— А почему нет? — сказал Хеггенер. — В области спорта цветное население нашей страны — не знаю, мистер Сторз, имеет ли это для вас значение, но я американский гражданин, — так вот, цветное население — кладезь талантов. Вы только посмотрите по телевизору футбол или бейсбол — как много там цветных игроков, как превосходно они играют, с каким мастерством, неистовством и одержимостью; лучше, чем белые. Вероятно, если бы нам удалось заставить их встать на лыжи, на следующей олимпиаде мы добились бы большего успеха, чем одно-два места в первой десятке.

— Широта твоих взглядов делает тебе честь, Андреас, — саркастически заметила Ева, — но ты забываешь, что в горах Америки не так много черных.

— Возможно, нам следует пригласить их сюда, — сказал мистер Хеггенер. — В своем завещании я оставлю средства на создание специального фонда. Одним из разочарований моей молодости было то, что мне так и не удалось выиграть ни одного соревнования. Вдруг после смерти деньги принесут мне победу? — Он засмеялся, и над опрятной бородкой открылись ровные белые зубы молодого человека. — Захватывающая идея, правда? Находясь в мире ином, я буду вскакивать и кричать, разумеется, беззвучно: «Давай! Жми!» — одному из моих цветных протеже.

— Вы раньше катались, мистер Хеггенер? — Майкл с трудом представлял сидящего перед ним закутанного в плед хрупкого человека сражающимся со снежной стихией.

— Мистер Сторз, я ведь родился в Австрии. Да, я катался. Подтверждением этого служит моя хромота. — Хеггенер улыбнулся, потом серьезно посмотрел на Майкла. — Наверное, лыжи — не основная ваша профессия?

— Нет, — ответил Майкл и умолк.

— Так я и полагал. Не думайте, я вовсе не хочу принизить это занятие.

— Еще он летает на дельтаплане, — с явным неодобрением сказала Ева.

— А, так вы меня узнали? — удивился Майкл. Раньше они не говорили об этом.

— Конечно. Надеюсь, это ваш последний полет. В школе и так не хватает инструкторов. Не убивайте себя хотя бы до весны.