Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

Слоун картинно пошатнулся, и Крейг понял, что выпито больше чем достаточно.

— И уж конечно, умолчу о том, что денег, потраченных сегодня на гашиш, вполне хватило бы на малобюджетный порнографический фильм. И о том, что, если бы не дармовая выпивка, ноги бы моей не было ни на одном фестивале. А как ты, друг мой? Соизволишь сообщить мне новости, достойные моего пера?

— Нет, — отмахнулся Крейг. — Ты не видел Йана Уодли?

— Нет. Мой старый собутыльник. Встревожен его отсутствием. Кстати, слышал о его неприятностях. Насчет стычки с Мерфи в ресторане. Наверное, уполз в какую-нибудь дыру и заткнул за собой лаз.

— Кто тебе рассказал? — резко спросил Крейг.

— Сорока на хвосте принесла, — сообщил Слоун заплетающимся языком. — Мистраль нашептал.

— Ты что-нибудь успел написать? — не унимался Крейг.

— Я не веду светскую хронику, — с достоинством сообщил Слоун. — Таких писак и без меня сколько угодно.

— А что-нибудь появлялось в колонках светской хроники?

— Насколько я знаю, нет. Правда, я ее не читаю.

— Спасибо, Мюррей.

Он отошел от критика. Не для того он пришел сюда, чтобы тратить время на Слоуна.

Крейг стал протискиваться туда, где сидели Гейл и Хеннесси, и едва не наткнулся на итальянского актера Корелли, по-мальчишески усевшегося на пол вместе со своими неизбежными спутницами и щерившего зубы в улыбке. Крейг так и не припомнил, видел ли он раньше именно этих девиц. Корелли пустил свою сигарету по кругу. Одна из девушек пробормотала, затягиваясь:

— Настоящий марокканский рай.

Крейг споткнулся о вытянутую ногу Корелли, и тот, мило улыбаясь, предложил:

— Присоединяйтесь к нам, мистер Крейг. Пожалуйста. У вас лицо simpatico [41] симпатичное (ит.). . Правда, девушки?

— Molto simpatico [42] Очень симпатичное (ит.). , — подтвердила одна из девиц.

— Извините, — кивнул Крейг, боясь наступить на кого-нибудь и продолжая пробираться к Хеннесси и Гейл Маккиннон.

— Поздравляю, Хеннесси, — сказал он. — Я слышал, вы сегодня всех убили.

Хеннесси просиял, попытался встать, но тут же свалился обратно.

— Сегодня я обессмертил себя. Раздвиньте ряды, дайте место новому Сесилу Б. де Миллю. Ну разве не чудесная вечеринка? Выпивка, гашиш и слава вместе с поздравлениями дирекции.

— Привет, Гейл, — сказал Крейг.

— Как, сам Малкольм Харт, чтоб мне провалиться! — обрадовалась Гейл. Крейг так и не понял, пьяна она или обкурилась.

— Что-что? — воинственно вскинулся Хеннесси. — Разве я приглашал кого-то еще?

— Это мы с Гейл так шутим, — пояснил Крейг.

— Классная девка! — объявил Хеннесси, похлопав Гейл по руке. — Пила весь вечер со мной наравне, пока на Лазурном берегу решалась моя судьба. Интересовалась моей прежней жизнью. Начиная с доисторической эпохи. Боксер-любитель, водитель грузовика, каскадер, вышибала в бильярдной, бармен, рекламный агент… кем еще я был, дорогая?

— Гаражным механиком, рабочим на ферме…

— Верно, — расплылся в улыбке Хеннесси. — Узнала всю мою подноготную. Идеальная американская посредственность. Я знаменит, и она собирается сделать меня еще более знаменитым, не так ли, дорогая?

Он передал сигарету Гейл, и та, прикрыв глаза, глубоко затянулась.

«Такое веселье не для меня», — подумал Крейг.

— Спокойной ночи, — пожелал он, когда Гейл, открыв глаза, медленно выпустила сладковатый дым. — Хотел только сказать вам, что завтра улетаю в Нью-Йорк.

— Непоседа путешественник, — хмыкнула Гейл, отдавая сигарету Хеннесси. — Доброй ночи, путешественник.

Утром его разбудил телефонный звонок. Крейгу показалось, что он вовсе не спал или видел один из тех снов, когда человеку кажется, что он бодрствует, хотя на самом деле он спит. Он нашарил в темноте телефонную трубку.

— Я стучала и стучала, — прошептала Гейл, — но никто не ответил.

Судя по голосу, она тоже явилась ему во сне.

— Который час?

— Три часа утра, и все прекрасно. Я сейчас поднимусь.

— Не стоит.

— Я плыву, плыву, — пропела Гейл. — И умираю от похоти. Жажду прикосновения губ моей единственной любви.

— Ты просто обкурилась, — возразил он.

— Восхитительно обкурилась, — хихикнула Гейл. — Восхитительно похотлива. Оставь дверь открытой.

— Иди домой и ложись спать, — велел он.

— У меня с собой косячок. Восхитительное марокканское зелье. Оставь дверь открытой. Мы вместе уплывем в восхитительный марокканский рай.

Крейг поколебался. Он уже успел прийти в себя. Знакомый мечтательно-ласкающий голос волновал, тревожил, вкрадчиво проникая в электрическую сеть его нервов.