Ганс Фаллада - Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Комиссар откашлялся, будто собираясь заговорить, но промолчал.

Внезапно Энно Клуге остановился. Рывком выдернул руку из-под локтя своего спутника. И выкрикнул:

– Я больше ни шагу не сделаю! Если вы решили со мной расправиться, так давайте прямо тут, незачем ждать еще четверть часа! Никто мне на помощь не придет! Небось полночь уже!

Точно в подтверждение его слов, вдруг раздался бой часов. Неожиданно близко, эхом отдаваясь во мраке ночи. Оба невольно считали удары.

– Одиннадцать! – сказал комиссар. – Одиннадцать часов. До полуночи еще целый час. Идемте, Клуге, осталось всего пять минут ходу.

Он снова подхватил Энно под руку.

Но тот с неожиданной силой вырвался:

– Говорю вам, я больше ни шагу не сделаю! Да-да, не сделаю!

От страха голос сорвался, так он кричал. Какая-то озерная птица испуганно взлетела из камышей, тяжело пролетела мимо.

– Да не орите вы! – сердито сказал комиссар. – Все озеро переполошите! – И уже спокойнее добавил: – Ладно, передохните минутку. Образумьтесь. Давайте присядем, а?

И он снова подхватил Клуге под локоть.

Энно хлопнул его по руке:

– Не смейте больше ко мне прикасаться! Делайте со мной что хотите, только не прикасайтесь!

– Сбавь тон, Клуге! – осадил комиссар. – Ты кто такой! Мелкая, трусливая, вонючая шавка!

У комиссара тоже мало-помалу сдавали нервы.

– А вы? – взвизгнул Клуге. – Вы-то кто? Убийца, подлый, вероломный убийца!

Он и сам испугался сказанного. Пробормотал:

– Извините, господин комиссар, я не имел в виду ничего такого…

– Нервы, – сказал комиссар, – все это нервы. Вам надо жить по-другому, Клуге, нынешней жизни ваши нервы не выдерживают. Давайте-ка присядем вон там, на причале. И не дрейфьте, я вас не трону, раз вы так боитесь.

Они вышли на причал. Доски заскрипели под ногами.

– Еще несколько шагов, – подбадривал Эшерих. – Сядем прямо вон там, на дальнем конце. Люблю, когда кругом вода…

Но Клуге опять заартачился. Только что выказал малую толику решимости – и на тебе, вдруг опять заскулил:

– Не пойду я дальше! Сжальтесь, господин комиссар! Не топите меня! Я не умею плавать, честно вам говорю! Всегда ужас как воды боялся! Любой протокол подпишу! Караул! На помощь! На по…

Комиссар сгреб брыкающегося мужичонку в охапку и понес к дальнему концу причала. Лицо Энно он прижал к себе, так крепко, что кричать тот уже не мог. Дошел до самого края и теперь держал свою ношу над водой.

– Еще раз закричишь, сволочь, брошу в воду!

Из горла у Энно вырвался всхлип.

– Не стану я кричать, – прошептал он. – Ах, все равно мне каюк, бросайте, и дело с концом! Больше я не выдержу…

Комиссар посадил его на причал, сел рядом.

– Ладно. А раз ты убедился, что я могу швырнуть тебя в воду и все-таки не швыряю, то, надеюсь, понимаешь, я не убийца, Клуге?

Клуге пробормотал что-то невразумительное. Зубы у него громко стучали.

– Так, а теперь слушай. Я тебе кое-что скажу. Про человека, которого тебе надо опознать тут, в Шлахтензее, я, конечно, соврал.

– Но зачем?

– Погоди. Кроме того, я знаю, к автору открыток ты касательства не имеешь; я думал, протокол, по крайней мере, убедит начальство, что у меня уже есть зацепка, и они от меня отстанут, дадут время изловить настоящего преступника. Но номер не прошел. Они жаждут заполучить тебя, Клуге, большие шишки из СС жаждут заняться тобой по-своему. Верят протоколу, считают тебя автором открыток или хоть распространителем. И они это из тебя выжмут, все выжмут, что захотят, на допросах, выжмут тебя как лимон, а потом убьют или отправят под Народный трибунал, а результат один, разве что мучения продлятся на неделю-другую подольше.

Комиссар сделал паузу, и вконец запуганный, дрожащий Энно теперь, словно ища помощи, прижался к тому, кого минутой раньше назвал убийцей.

– Вы же знаете, это не я! – запинаясь пробормотал он. – Клянусь! Вы не можете отдать меня им, я не вынесу, я буду кричать…

– Само собой, будешь кричать, – безучастно подтвердил комиссар. – Само собой. Но их этим не проймешь, им от этого только удовольствие. Знаешь, Клуге, они посадят тебя на табуретку и направят прямо в лицо очень яркий прожектор, и придется тебе все время смотреть на слепящий свет, изнывая от жара. А при этом они будут задавать вопросы, час за часом задавать вопросы, сменяя один другого, как бы ты ни устал. А когда ты рухнешь от изнеможения, они пинками и хлыстом поднимут тебя на ноги и заставят пить соленую воду, а если и от этого толку не будет, все суставы на пальцах один за другим тебе повывихивают. Кислотой ноги обольют…