Бетти Смит - А наутро радость

Анни взглянула на матрас, на котором, как утверждала мисс Эгги, так много грешили. Он показался Анни довольно невинным. Однако она решила перевернуть его, чтобы отделаться от мысли, что им пользовались другие пары.

Это была тяжкая задача. Она тянула и тащила изо всех сил и сломала два ногтя, прежде чем удалось перевернуть матрас. Обессилев, Анни бросилась на кровать. Она раскраснелась, сердце бешено колотилось. Но вскоре она расслабилась, и ее сморил сон. И тут зазвонил телефон. Его хриплый звонок разносился по всему коттеджу, настоятельно требуя внимания. Анни встала и подошла к телефону.

– Кто это? – спросила она.

– Это я. Я звоню в перерыве между занятиями. Как дела?

– Карл! Они не женаты!

– Кто не женат?

– Бакалейщики.

– Анни, это не наше дело.

– Но у них уже есть ребенок, и второй на подходе. Дети вырастут незаконнорожденными.

– Прекрати волноваться. Они женаты.

– Но мисс Эгги сказала…

– Кто? Впрочем, неважно, кто это сказал. Они женаты.

– Нет, не женаты, потому что она гордая.

– Послушай, Анни, если они живут вместе определенное количество лет и у них есть дети, то, согласно общему праву, они считаются женатыми.

– Честно, Карл?

– Честно. Так что перестань волноваться.

– Но…

– Послушай, Анни, я звоню, чтобы сказать, что буду дома немного позже.

– Наш последний вечер в нашей комнате!

– После закусочной мне нужно сходить в клубное здание, чтобы подбросить угля в огонь.

– Карл, я сама это сделаю. В любом случае я буду здесь до наступления темноты. – Ей хотелось еще поболтать, но ему нужно было бежать на занятия.

Вместо покрывала она положила на кровать подаренное на Рождество одеяло. Казалось, от этого в холодной комнате сразу стало теплее. Анни выгладила занавески и снова их повесила, потом приготовила себе ужин. Положив два яйца в кипящую воду, она вынула одно через три минуты, а второе – через пять. То, которое варилось три минуты, получилось жидковатое, а то, что варилось пять минут, – крутое. «Значит, нужно варить четыре минуты, – заключила Анни. – Теперь я буду всегда варить их четыре минуты. Кто сказал, что трудно готовить?»

На ужин у нее были яйца, тушеный чернослив, две чашки кофе и кусок хлеба. Она гордилась своим ужином. Из этого также получился бы прекрасный завтрак, подумала она. Подбросив уголь в топку клубного здания, она пошла домой.

Поскольку завтра ей нужно было работать в «центовке», а прямо оттуда отправиться в новый дом, Анни попрощалась с миссис Хэнсмон. Прощание было со слезами. Анни обняла хозяйку и заплакала, когда та сказала, что ей будет не хватать бесед с Анни. Она поклялась навещать миссис Хэнсмон. Хозяйка сказала, что они могут снова занять свою комнату в любое время, предупредив за день.

И в последний раз Анни пришлось забежать в бакалейную лавку перед самым закрытием.

– Баночку малинового варенья, Генри, в память о прежних временах.

Он не позволил ей заплатить – в память о прежних временах. Они снова горячо пожали друг другу руку, словно расставаясь навсегда.

Анни сняла свой медальон и попросила Карла снова ей надеть, как он это сделал в день их свадьбы. А еще она попросила, чтобы он покачал ее в последний раз в их комнате. Но сначала ей нужно принять ванну, сказал он: ее руки выпачканы угольной пылью. Анни объяснила, что подкладывала в топку угли один за другим. А почему же она не брала каждый уголь куском бумаги? Потому что не додумалась, ответила она. Человек не может родиться, зная всё , не так ли?

Она так долго была в ванной, что Карл начал беспокоиться. У нее такой усталый вид! А что, если она заснула в ванне, полной воды? Что, если… Карл помчался через холл к ванной комнате. Он стучал в запертую дверь и просил, чтобы Анни открыла. Она внезапно открыла дверь, и он влетел в ванную, чуть не упав. В ванне не было воды, но в ней был черный ободок. Анни оттирала его туалетной бумагой, поскольку не хотела пачкать полотенце хозяйки. Карл принялся помогать, и они извели почти весь рулон.

Потом он качал ее и гладил, а она подробно рассказывала обо всех событиях дня. Карл слушал, и ее тихий голос чуть не усыпил его.

– И, Карл, сегодня я научилась готовить! – объявила она с торжествующим видом.

– Это хорошо, – сонным голосом ответил он.

Карлу потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть к бумажным занавескам – в синюю клетку на одном кухонном окне и в красную на другом. Но Анни гордилась этими занавесками. Она выразила уверенность, что ни у кого в мире нет таких занавесок. Карл сказал, что не сомневается в этом. Экономя топливо, они жили на кухне, закрывая дверь в неотапливаемые комнаты. Спальня всегда была ледяной, и они попробовали надевать на ночь нижнее белье, подаренное Карлу на Рождество. Но от шерстяной материи у Анни был зуд, и она постоянно чесалась, не давая Карлу спать. А ему пришлось отказаться от этого белья, так как пуговицы на кальсонах впивались в тело.