Кен Кизи: Когда явились ангелы (сборник)

– Папаша, значит, тебя послал за прощелканными воспоминаниями. Небось ему понравилось сильно больше, чем мне.

– Опять промазали. Он меня послал за прыгающими бобами.

– Прыгающими бобами?

– За мексиканскими прыгающими бобами. В том году, когда приезжали, он тут познакомился с механиком, который еще разводил прыгающие бобы. Папаня купил из нынешнего урожая на сотню баксов.

– Прыгающие бобы?

– Пять галлонов. Папаня хочет раздавать по одному с каждой квартой мороженого, чтоб рекламировать новый вкус. Не прыгающих бобов вкус, а пинья-колады. Молочня у нас.

– Дебри, значит? – И он подмигнул – мол, шучу, не подумай чего. – Типа «пуща»?

Я ответил, что скорее типа Польша. Он засмеялся.

– Ну, все равно ты на моего пацана смахиваешь. Может, заглянем в бар, когда позвонишь? В отель «Соль»? Может, я тебе твоего старика напомню.

Он снова подмигнул и отчалил, дурашливо приподняв кепку и поклонившись остальным туристам, ожидавшим очереди позвонить домой.

Я отыскал его под пальмовым зонтиком у бассейна. Уверенность его уже слегка поблекла: может, рассуждал он, вместе с трансмиссией надо было заказать хорошего американского механика – оплатить мужику дорогу, а потом закатить скандал «Доджу». Я заметил, что и в Мексике попадаются неплохие механики. Ну да, согласился он, куда им деваться – эта рухлядь же должна бегать, но что они понимают в современной автоматической трансмиссии? Он стащил с носа темные очки и внезапно опять всосал меня в эту свою конфиденцию.

– Возьми, скажем, лучшего спеца по карбюраторам в стране, пусти в огород, где он не спец, – и головной боли не миновать. Столько головной боли, поверь мне…

От этой истины и алкоголя ему полегчало. Ухмылка вернулась, а второй «Сигрэмз» с «Севен-Ап» так его смазал, что скрип панического нытья почти исчез. Узрев донышко третьего, он уже пьяно покатился под горку и собрался прочесть мне лекцию о головных болях, что приключаются с человеком на тернистом жизненном пути и спровоцированы главным образом несведущими неумехами, которые сунулись туда, где им нечего делать. Столько головной боли! Чтобы сбить его с этой темы, я вставил совершенно мирный, казалось бы, вопрос: А с ним-то много? Один глаз его странно сощурился и скользнул по моему рюкзаку и бороде. Вдавив педаль подозрений в пол, он известил меня, что с ним его жена, а в чем дело-то?

Я в изумлении открыл рот. Он думает, я имею в виду, много ли с ним приключалось головной боли, имея в виду его жену или кого там, то есть ехидничаю насчет его семейства! Ну дает, подумал я и попытался его успокоить: мол, жаль, что мои жена с детьми со мной не поехали. Не выключая подозрительности, он спросил, сколько детей и сколько им лет. Я сказал. Он спросил, где они; в школе, ответил я…

– Но если я тут застряну с этими бобами, вызову семейство. Иногда надо пропустить школу, чтоб чуток получиться, верно?

– Верно! – Опять ко мне проникся. – Вот бы моя баба это понимала, когда дети маленькие были! Что ни скажи – у нее один ответ: «Когда выучатся». Ну конечно, мама, еще бы…

Я думал, он сейчас снова опечалится, но он расправил плечи и чокнулся со мной.

– Молодцы вы с братом, Рыжий, что со стариком своим поехали.

Обрадовался, что я все-таки оказался не хипьем каким, головастиком с рюкзаком, а приличным американским парнишкой, который заботится об отце. Он развернулся на стуле и царственно велел официанту принести нам всем уно масс [13], и муй [14], черт возьми, пронто [15].

– Их тут если чутка не погонять, – пояснил он, снова обернувшись и подмигивая, – заплатишь лишнее.

Он ухмыльнулся и повторил свой мырг, но на одну зыбкую секунду глаз рванул прочь от своего собрата.

– Лишнее! – сообщил он, повелевая глазу вернуться на место.

Когда принесли еще по одной, тик прошел, а на физиономии вновь нарисовались уверенность и плутовство. Но на миг открылась трещина. Я заглянул вглубь, узрел то видимое, что пряталось под видимостями, и, господи, народ, смертельный страх там был. Чего он боялся? Да поди пойми. Только не меня. Да и не головных болей, что поджидали его на тернистом пути, и даже не перспективы остаться без мотора посреди местной первобытной свистопляски.

Я, народ, гляжу на фотки, вспоминаю этот секундный промельк его личной бездны, и думаю я, что мужик боялся Апокалипсиса.

Жена Трансмистера моложе супруга – не сильно, она только в среднюю школу перешла, когда он был героем футбола в старшем классе – хорош был.