Гор Видал - 1876

Сегодня первый день съезда республиканской партии. Оснащенный многочисленными удостоверениями, я явился в Выставочный зал на углу Вязовой и Четырнадцатой улиц и смешался с толпой делегатов и корреспондентов, по возможности избегая речей в зале заседаний. Партия сейчас вырабатывает платформу, на которой официально выдвинутый съездом кандидат в президенты будет стоять, побеждать или проваливаться — что бы это ни было. Более всего меня занимает вопрос о моногамии для штата Юта. Достаточно здравомыслящие во всех прочих отношениях политики прямо-таки выходят из себя при одном только упоминании о мормонах, забавной секте, недавно созданной неким «пророком» и обосновавшейся главным образом в пустынях Юты, где мормонские женщины живут в гаремах и непрерывно умножают численность секты. С моей точки зрения, все это очень мило, хотя и чересчур целеустремленно.

Я только что узнал о группе «стойких» из Нью-Йорка во главе с Четом Артуром; они уже неделю находятся в городе и пытаются проложить дорогу Конклингу, которого поддерживает не только делегация штата Нью-Йорк, но и полторы тысячи активистов с голубой лентой поперек груди.

Перед отелем «Гибсон-хаус» под вывеской нью-йоркского Клуба реформы красуется плакат «Роско Конклинга — в президенты». Клуб реформы — группа из шестидесяти элегантных и надменных джентльменов, которые уже несколько дней элегантно и «надменно» работают в городе в пользу кандидатуры Бристоу.

«Однако, — говорит мне Нордхофф, которого я нашел сегодня вечером в баре «Гибсон-хаус», — пристально следить нужно за Оливером П.Мортоном». Сей джентльмен — сенатор от Индианы, он враг Конклинга и весьма популярен на Юге. Если Конклинг и Блейн остановят сначала Бристоу, а затем заблокируют друг друга, то может победить Мортон. Есть еще несколько малозначащих претендентов, загадочно именующихся «любимчиками», среди них губернаторы штатов Огайо и Пенсильвания.

Вопреки своим же благим намерениям я сильно возбужден. Мы в Выставочном зале. На возвышении сцены сидят партийные лидеры. Никого из кандидатов не видно. Очевидно, они так и не показываются во время конвента. Они остаются дома и ждут, когда народ их призовет.

Повсюду красуется имя и физиономия Конклинга. Нью-йоркская делегация завладела «Гранд-отелем», он украшен громадным и не слишком замысловатым лозунгом, который предупреждает делегатов: «Выдвижение Конклинга обеспечит голоса тридцати пяти выборщиков от штата Нью-Йорк». Лозунг этот дает всем повод цитировать недавнее высказывание Блейна: «Конклинг не в состоянии победить Тилдена даже в своем собственном штате. Его кандидатура — это абсурд». Все передают друг другу сплетни о сенаторе и Кейт Спрейг. Делегатам роздан даже памфлет на эту тему. Уж не Сэнфорда ли это рук дело?

Герой конвента — по положению на данный момент — Блейн. Я не слушал очень длинную речь в пользу кандидатуры бывшего министра почт Джуэлла. Красноречие оратора оставляло желать лучшего. В зале духота, но солнце идет к закату, и дышать становится немного легче.

Множатся всевозможные слухи. Последний из них такой: Блейна сразил смертельный недуг. В прошлое воскресенье он пошел в церковь в Вашингтоне и потерял сознание. Солнечный удар, говорят его сторонники. Кое-что посерьезнее, утверждают другие, называя всякие интересные болезни, разумеется в их последней стадии. Самый вероятный недуг — аллергия к комиссии, которая занимается его делами. Притворившись больным, Блейн вынудил комиссию палаты представителей отложить следствие до окончания конвента. Затем, обеспокоенный, что его сочтут не жильцом на этом свете, Блейн появился на публике накануне открытия конвента с государственным секретарем Фишем. Во время этого спектакля один из сыновей Блейна, по слухам, сказал: «Это произведет должный эффект в Цинциннати». Так оно и было.

Согласно сегодняшней программе, нам предстоит выслушать шестнадцать речей с выдвижением различных кандидатов. Я пью сарсапариллу бутылками и жую горстями кукурузные хлопья — новый деликатес, к которому я успел пристраститься.

Поздний вечер. Ни одна из речей не зажгла зал, как, впрочем, ни один из кандидатов. Нордхофф советует мне обратить пристальное внимание на молодого иллинойсского адвоката и политика по имени Ингерсолл. Он выдвинет кандидатуру Блейна, если оратор, который сейчас выступает, когда-нибудь сядет на место. По словам Нордхоффа, Ингерсолл — надменный безбожник; легко ли, согласитесь, такому человеку существовать в глуши богобоязненного Иллинойса.