Уильям Шекспир - Трагедии. Сонеты

Пойдем сдадим оставшиеся письма
И поспешим к тому, кто их послал.

Теперь ваш долг принять меня в друзья
И в сердце подписать мне оправданье.
Вы видите, тот самый человек,
Который вас лишил отца, пытался
Убить меня.

Я вижу. Отчего ж
Не нарядили следствия по делу
Такой великой важности, в обход
Понятьям безопасности и права?

Причины две, на ваш, наверно, взгляд
Нестоящих, а для меня весомых.
Лишь им и дышит королева-мать.
А хорошо ли, плохо ль – ваше дело,
Но нас с женой водой не разольешь:
Мы с ней как две звезды в одной орбите.
Другое основанье, отчего
Не предал я суду его открыто, –
Привязанность к нему простых людей.
Его ошибки возведут в заслуги.
Народ – как соль чудесного ключа,
Который ветку обращает в камень.
Стихию эту лучше не дразнить,
А то поднявшийся ответный ветер
Вернет мне стрелы острием назад.

Итак, забыть про смерть отца и ужас,
Нависший над сестрою? А меж тем –
Хоть дела не поправить похвалами –
Свет не видал еще таких сестер.
Нет, месть моя придет!

Не беспокойтесь.
Вы думаете, я такой чурбан,
Что, собственной опасности не видя,
Дам ей играть своею бородой?
Потом поймете прочее. Отец ваш
Был другом мне, и я не враг себе,
И этого, я думаю, довольно…

Ну? Что еще там?

Письма, государь.
От Гамлета. Вот вам, вот королеве.

От Гамлета? Кто подал?

Говорят,
Какие-то матросы. Я не видел.
Мне Клавдио их дал, а у него –
Из первых рук.

Лаэрт, хотите слушать?
Я вам прочту. – Ступайте.

Что это значит? Все ли возвратились?
Иль это ложь и все идет на лад?

Верна ли подпись?

Точный почерк принца
Вот это «голым» и внизу: «Один»
В приписке. Что вы скажете на это?

Не знаю сам. Но встретиться хочу.
Мне легче на душе от предвкушенья
Того, что я швырну ему в лицо.

Но если так, за чем же дело стало?
Раз так, то все улажено, Лаэрт.
Я буду направлять вас.

Направляйте.
Но только не старайтесь помирить.

Какой там мир! Напротив. Он вернулся,
И вновь его так просто не ушлешь.
Поэтому я новое придумал.
Я так его заставлю рисковать,
Что он погибнет сам по доброй воле.
Его конец не поразит молвы,
И даже мать, не заподозрив козней,
Во всем увидит случай.

Государь,
Вы можете воспользоваться мною
Для вашей цели.

Все идет к тому.
В отлучку вашу вас не забывали.
При Гамлете, я слышал, как-то раз
Хвалили вас во многих отношеньях,
Но он вам позавидовал в одном,
Хоть это и не кажется мне главным.

В чем именно?

В последнем пустяке,
Не стоящем вниманья, вроде банта
На шляпе или модного плаща.
А впрочем, все мы в молодости франты.
Ну, слушайте. Два месяца назад
Здесь был нормандский дворянин. Я видел
Французов и сражался против них.
Им равных нет в езде верхом. Но этот
Был чародей. Он прирастал к седлу
И достигал с конем такой сноровки,
Как будто был до половины слит
С четвероногим. И во сне не снится,
Словами не сказать, что он творил!
Непостижимо!

Это был нормандец?

Нормандец.

Так, порукой жизнь, – Ламонд!

Он самый.

Как не знать: алмаз известный,
Цвет всей страны.