Энна Аленник - Далекое путешествие

— Кто это сделал?

Ребята боялись говорить.

— Я сделал, — послышался тоненький, смелый голос Шурика.

— Замечательный звонок! Никогда такого видеть не приходилось, — сказал начальник.

— Там и мой винтик есть!

— И моя железка!

— И моя! — стали хвастаться ребята, которые только что ревели и не хотели их давать.

Ира покраснела и достала свой шнурок:

— На, возьми, Шурик.

— Поздно, Ира, — отвела её руку Нина Павловна. — Зачем теперь твой шнурок? Носи его в кармане.

Ира ещё больше покраснела и отвернулась.

А начальник поезда что-то искал в кармане своего кителя. Потом он сказал:

— За хорошую работу вот тебе на память.

И ребята не успели оглянуться, как у Шурика на курточке уже блестел значок: крест-накрест ключ и молоток.

Но Шурик не загордился. Он только радовался, когда звонили в его звонок.

Вечер. За окнами поезда темно. Иногда издали замелькают огоньки и исчезнут за лесом. Иногда засветится окошко в будке железнодорожного сторожа. Иногда проплывёт цепочка огоньков маленькой станции. Но скорый поезд мчится мимо, мчится без остановок от большой станции до большой.

Кочегар подбрасывает уголь в паровозную топку. Жарче горит уголь — быстрее вертятся колёса паровоза, быстрее катятся по рельсам вагоны.

Из паровозной трубы вылетают искры. Они пронесутся блёстками мимо окон, догорят в воздухе и упадут на землю чёрными крупиночками сажи.

Из вагона в вагон переходит начальник поезда. Он смотрит, как разместились на ночь пассажиры, чисто ли, всё ли в порядке.

Входит начальник в вагон к малышам. Видит: на нижних полках белеют постели. Спят ребята. На верхних полках покачиваются пушистые мишки и куклы, чуть подскакивают мячи, а спрыгнуть с полки не могут. Они в сетках, и сетки зацеплены за крючки.

Заглядывает начальник в крайнее купе, отгороженное белыми занавесками. Там тоже порядок. Стоят закрытые кисеёй ящики с продуктами и подносы с посудой.

Переходит начальник в следующий вагон. А там переполох.

Забрался Вова на верхнюю полку, да так быстро, что никто удержать его не успел, и не слезает.

— Ты свалишься, разобьёшься! — волнуется Машенька и хочет его снять, а он брыкается и кричит:

— Буду спать на верхней полке! Не хочу на нижней!

Все дети лежат на своих местах, только одна нижняя полка пустует.

Начальник поезда строго спрашивает:

— Где пассажир, который должен спать на этом месте?

— Вот он, — показывает на Вову Машенька.

Вова испугался, притих. Он хочет слезть, но что такое? И так и этак поворачивается, а слезть не может.

— Ну что ты вертишься? Скорей слезай! — кричит Машенька.

А начальник поезда догадывается, в чём дело. В стене над полкой крючок и за него зацепился хлястик Вовиной курточки.

Отцепил начальник Вову, снял с полки и говорит:

— Мы озорных пассажиров не возим. Если будешь на верхние полки забираться, за крючки цепляться, — придётся тебя высадить. Я за такими пассажирами строго слежу.

Ушёл начальник.

Ночная няня Маша погасила лампочки.

Дети спокойно засыпают. А Вова вертится и каждую минуту смотрит на дверь: не идут ли высаживать его из вагона.

И Наденька еще не спит. Она лежит, свернувшись клубочком, и смотрит, как летят, летят за окном в темноте огненные искры, и радуется, когда их летит много.

Уже солнце просвечивает сквозь занавески на окнах, а по вагону еще ходит ночная няня. Устала она за ночь и побледнела.

Не досмотришь — еще сползёт кто-нибудь вместе с матрацем со скользкой полки.

Но вот встаёт Машенька, надевает белый халат, красиво повязывает марлевую косынку, раздвигает занавески на окнах и говорит:

— Иди отдыхать, Маша. Пора нашим пассажирам вставать.

Солнце быстро будит ребят.

Шурик щурится, оглядывается и долго не может понять, где он.

Наденька открывает глаза и передвигается на постели так, чтоб солнце светило прямо на неё.

Вадик, Вова, Ира, Таня только открыли глаза — и на коленки, в окна смотреть.

Поднимается шум. Начинается перекличка.

— У нас нет леса. У нас зелёный луг, такой большой — не видно, где кончается!

— У нас чёрная земля в ровную полоску. Тоже не видно, где кончается, за нею небо.

— Знаете, почему она в полоску? Потому что её колхозники так ровно вспахали.

— Ой, трактора! — спешит каждый сообщить громче всех и обязательно первым, как будто остальные их не видят. Получается такой хор, — хоть из вагона беги.