Фрэнсис Ролт-Уилер - Как мальчик Хюг сам построил радиостанцию

Торн был прав в своем утверждении, что нашел в Хюге клад. Почва для дальнейшего обучения была подготовлена прежним развитием мальчика, его чтением «Прадедушкиной книги», необходимостью для своих опытов делать все самому, пользуясь для моделей всяким хламом, последовательным развитием в нем восприимчивости к механике, изобретательности, двухлетним курсом математики в письмах мисс Фергюсон, изучением ключа Морзе и начал телеграфии с помощью Джеда Блэдена, письмами и советами доктора Камерона, наконец, копированием чертежей из журнала в долгие зимние вечера. Мальчик немного знал о радио, но был готов к дальнейшему изучению его, а враждебное отношение соседей закалило его, утвердив его в его стремлениях и развило независимость в его характере.

Бёк Торн изучил науку о радио вдоль и поперек теоретически и практически. За свою полную приключений жизнь он научился разбираться в людях. Он видел, как велики возможности Хюга, а мысль, что он нашел в далеких горах гения вроде Вениамина Франклина придавала ему еще больше рвения.

Бёк Торн нашел Хюга во вновь отстроенном шалаше за работой над моделью первого беспроволочного аппарата Маркони, того аппарата, который впервые создал беспроволочный телеграф.

Этот прибор, сделанный Маркони в Болонье (Италия) не был особенно оригинален. Он скорее представлял собой комбинацию из нескольких ранее сконструированных приборов. Ни одна деталь прибора не была изобретена Маркони, но они были скомбинированы так, что сделали возможным применение беспроволочного телеграфа.

Первый радиопередатчик Маркони.

Маркони исходил из системы Герца, единственные изменения, внесенные им, было увеличение размера пластинок конденсатора и удлинение стержней (которые он заменил проволокой), соединяющих шарики. Следуя идее Попова, он поместил одну из пластинок на мачту, а другую на землю. Таким образом шарики оказались расположенными вертикально.

Все остальное в этом посылающем аппарате то же, что у Герца, Маркони только употребил более мощную индукционную катушку, дающую искру в шесть дюймов длины. Вместо Герцовых медных шишечек, Маркони, следуя идее своего учителя Риги, изобретателя трехискрового разрядника, устроил медные шары в четыре дюйма в диаметре, на расстоянии один от другого всего на 1/25 дюйма.

Первый радиоприемник Попова.

На приемнике Маркони доказал свое умение использовать достижения, сделанные в работе с радио в восьмилетний период, прошедший со времени первого изобретения Герца. Молодой исследователь совершенно оставил проволочный круг, известный под именем резонатора, так как этот прибор был непригоден для больших расстояний, а кроме того, что еще важнее, не имел самостоятельного источника тока, а следовательно, и средств к усилению его. Вместо этого, он взял идею телеграфного аппарата, где слабый электрический ток, передаваемый проводниками на далекое расстояние усиливается местной батареей.

Маркони для приемника устроил мачту как для передающего аппарата, и, как и там, укрепил одну пластинку конденсатора на мачте, другую же поместил на земле. (Во втором аппарате Маркони верхняя пластинка была заменена четырехугольным проволочным щитом, а в третьем — вертикальным проводником. В обоих приборах нижняя пластинка отсутствует, т. к. Маркони нашел, что земля сама может служить пластинкой конденсатора). Для детектора, — он понимал, что это самое главное из всей задачи, — он использовал все усовершенствования, сделанные Барлеем, Гитаром, Онести, Бранли. Лоджем, Минчином и Поповым.

В 1850 г. Француз Гитар (Guitard) открыл, что когда воздух, содержащий в себе пыль, электризуют посредством какого-нибудь источника электричества, пыль собирается в нити. Это как будто бы незначительное обстоятельство имело громадное значение для радио.

Англичанин Варлей в 1860 г. развил эту мысль. Он производил опыты с металлической пылью, и устроил кохерер из пыли, который применил в своем громоотводе для телеграфного аппарата. Пыль была помещена в стеклянную трубку, закрытую с обоих концов пробками. Через каждую пробку проходила проволока, концы которой входили в металлическую пыль, но не касались друг друга. Под током небольшой частоты эта пыль была плохим проводником; когда же через нее пропускали ток большой частоты, пыль собиралась л нити и становилась хорошим проводником.