Евгения Смирнова - Школа в лесу

— Урра! — громко крикнули ребята и заплясали «дикий танец радости». — Молодец Печенька! Ай да Печенька!

Долго в этот вечер в спальнях не затихал взволнованный шопот. Одна Зоя не принимала участия в общей радости и только с нежностью подумала о Мике: «Наверное, вырос, маленький мой».

Утром, наскоро позавтракав, третий «А» вместе с Марьей Павловной веселой, шумной толпой двинулся в школу, покидая ненавистную ссылку. В пустой раздевалке их никто не встретил.

— Марь-Пална! Ведь уроков нет, каникулы, где же все? — в недоумении спрашивали они.

— Не знаю, не знаю, — отвечала Марья Павловна.

Но только они разделись и ступили в широкий коридор, как распахнулись двери зала, оглушительно грянул шумовой оркестр, все классы, выстроенные рядами, крикнули, громовое «ура» и кинулись к своим приятелям. Гремели ложки, стучали барабаны, звенели трензеля, пел рояль, и под этот шум обнимались, плясали и кружили друг друга встретившиеся товарищи.

Тетя Соня и Марья Павловна поглядели друг на друга, отвернулись и стали сморкаться. Ребята из третьего «А» обнимали всех, кто стоял на дороге: педагогов, столовщиц, нянечек. Задушили объятиями тетю Олечку. Но тут зазвенел звонок.

— Кино, кино!

Няни уже задергивали окна черным сукном.

Когда началось кино, Зоя выскользнула в темноте и помчалась в дежурку. Закусив губу, она стояла перед дверью, не решаясь открыть. Нахмурившись, она толкнула дверь. Щит стоял на месте. Огромный здоровый зуб сиял ослепительной белизной, а рядом торчал испорченный гнилушка. Тут же был нарисован большой разинутый рот с белыми крепкими зубами, потому что его хозяин всегда чистит зубы.

— Ты почему не в кино? — спросила Феня.

Зоя, радостно подпрыгивая, умчалась в зал.

Вечером она побежала к Мику. Он потолстел и еще больше распушился. Настоящий кубарик. Всю прогулку она таскала его за пазухой, а он тоненько мурлыкал, как совсем настоящий кот.

Наступил последний день каникул, самый интересный — с карнавалом и встречей Нового года.

— Сегодня ужинать будем в десять часов, — сообщал всем Миша Рябчик, «лесношкольское справочное бюро». — Тетя Соня позволила лечь в одиннадцать.

Ребята уже давно тайком друг от друга готовились к этому долгожданному дню.

Девочки шушукались по углам и беспрестанно сновали из класса в мастерскую, из мастерской наверх, в спальню, и оттуда обратно в класс. Все утопали в пышных ворохах марли, лент, цветной бумаги, мазались клейстером, блестели насыпью.

— Да что же это такое! — ворчали нянечки, подметая по нескольку раз на день. — И когда ж этому конец будет?

Нагоняя упущенное, особенно торопился третий «А», стараясь не ударить лицом в грязь и не отстать от товарищей.

Одна только Зоя ничего не делала и бесцельно слонялась по коридорам.

— Зоечка, а что же ты не делаешь себе костюма? — мимоходом спросила ее Марья Павловна.

— Вот еще! Очень мне нужно! — буркнула Зоя и пошла в свой любимый угол под лестницу.

Но там уже кто-то был. В полутьме Зоя разглядела маленькую сгорбленную фигурку. Уткнув голову в колени, девочка жалобно плакала. Зоя села рядом.

— Ты чего? — спросила она.

Судорожно всхлипывая, девочка подняла опухшее от слез личико:

— Нюра… ска-а-зала, что я… на-а-говорила на нее, и… по-о-рвала… мой костюм… и все девочки тоже сказали, а я да-аже не на-а-говаривала.

Ее маленькое красное личико сморщилось, и она опять заплакала. Зоя посмотрела на ее тонкие слабые руки, и ей стало жаль маленькую «первоклашку». Она откинула со лба ее светлые спутанные волосы и сказала:

— А ты не ходи к ним. Пойдем в наш класс, я тебе сделаю костюм.

Девочка вытерла слезы кулачком.

— Только ты все время со мной будь! Ладно? — попросила она.

— Ладно, — согласилась Зоя.

В классе она выбрала из оставшихся костюмов два клоунских. Склеила высокие колпаки и сказала маленькой Ляле:

— Я сделаю черные маски, и нас никто не узнает. Только, смотри, никому не говори.

Ляля радостно захлопала в ладоши.

В шесть часов, когда уже совсем стемнело, на крыше ослепительно блеснул прожектор. Разноцветными искрами вспыхнул нарядный каток, весь украшенный цветными фонариками и красными флажками. Ребята надевали свитера, рейтузы, вязаные шапочки, а поверх натянули маскарадные костюмы.

— Оркестр, оркестр! — крикнул кто-то.