Эдуард Веркин - Мертвец

Она меня потом год ещё так называла, потом я ей устроил большой скандал, и только после этого она прекратила.

А Эльдар? Чего стоит один Эльдар? Она переписывалась со своей подружкой, у которой в другом городе был сын Эльдар. И сама она была в другом городе, жила там замужем за подполковником, и зарплата у неё была сорок тысяч, и каждый год она ездила в Турцию и делала ремонт. И у неё был сын Эльдар. Этот Эльдар учился очень хорошо, ходил в футбольную секцию, а все футболисты тоже зарабатывали намного больше сорока тысяч. Кроме того, он умел рисовать.

А меня Чесуном почти два года называла.

Но самое главное и самое страшное.

Она хотела стать модельером, а родился я.

Я просыпался три раза.

Когда я проснулся в первый раз, почувствовал через сон чьё-то радостное присутствие. Открыл глаза. На подоконнике сидел Сенька. Сенька грыз тыквенные семечки и сплёвывал очистки в окно. Если бы он грыз семечки в большом доме, он бы не плевал в окно, он бы вёл себя по-человечески. А здесь, у меня, можно легко плевать, даже не в окно, даже на пол.

Мне не хотелось видеть Сеньку, это не тот человек, которого приятно видеть, вернувшись к жизни.

Нет, я немного просыпался ещё вчера, но это не считается. Проснулся, никого нет, я лежу дома, живой, голова чуть гудит, над ушами повязка. Сел в койке, проверил, что сидеть могу, лёг обратно и уснул. Думать ни о чём не хотелось.

А сегодня я проснулся и увидел брата.

— Ну ты и подрыхнуть! — восхитился Сенька. — Ну ты вааще…

— Ты ещё на свободе? — спросил я.

— А почему мне не на свободе быть?

Я заметил кроссовки. На Сеньке были дорогие кроссовки, не та чушь, что продаётся у нас на базаре, а настоящие, в нашем городе такие не продаются. Сенька заметил.

— Нормальные кроссы, — сказал он. — Нравятся?

— Нравятся.

— Ещё бы. Мэр умеет быть благодарным. Тебе, кстати, тоже кое-что причитается…

— Собака-то как? — перебил я.

— Какая собака?

— Ну та. Собака Секацкого. Которую ты спёр.

— Тише ты! — прошипел Сенька. — Чего орёшь?

— Я не ору, просто…

— Вот и не ори. — Сенька спрыгнул с подоконника и приблизился ко мне: — И запомни, что я никогда никакую собаку не крал!

— Хорошо. Как скажешь. Просто если кто-то вдруг узнает…

Я вздохнул.

— Украсть собаку у самого Озерова…

Сенька показал мне сразу два кулака.

— Ты не бойся, Сень, я не скажу, — смиренно успокоил я. — Зачем мне тебя подставлять…

— Ладно, ладно. — Сенька перешёл на шёпот. — Не изображай из себя идиота. Что хочешь?

— Да ничего я от тебя не хочу. Пока… Подумаю. Что с собакой-то стало?

— Закопал потихоньку…

— Потихоньку?

— Потихоньку, — с досадой сказал Сенька, — в узком кругу, тет-а-тет, сам понимаешь. Но это всё ерунда — собака. Тут гораздо интереснее…

Сенька огляделся, достал из кармана недешёвый мобильный телефон. Телефон был тоже на меня рассчитан, но я восхищаться не стал — обойдётся.

Брат включил музыку, работал телефон довольно громко.

— Тут интересные детали выясняются, сейчас тебе расскажу…

Сенька приблизился ко мне почти вплотную.

— Сначала я заинтересовался собакой, — принялся рассказывать он. — Я эту собаку оттащил в лес, ну и это, короче, посмотрел, что там у неё внутри. Думал, а вдруг чего ценное… Ну глупо, конечно, ничего интересного там не оказалось, какие-то водоросли… Ну я шкуру закопал, а водоросли в реку выкинул. И тут ошейник увидел…

Сенька осторожно подкрался к окну, выглянул, вернулся.

— Ошейник оказался с секретом.

Я улыбнулся внутренней улыбкой. Ещё бы без секрета.

— Там был такой тайничок, я его открыл. Конечно, ничего в этом тайничке не было. Я опять расстроился, а потом подумал, что Секацкий ведь не дурак совсем, чтобы что-то в такой явный тайник спрятать. Он наверняка что-нибудь оригинальное бы придумал. И стал я на этот ошейник смотреть…

Тут мне стало страшно. И очень неприятно. Даже ноги задрожали, хотя я и лежал. И предчувствия такие… тошнотворные.

Сенька рассказывал дальше:

— Я смотрел-смотрел и решил потом этот ошейник разобрать…

У меня затряслись руки.

— Взял ножичек и эту плетёную кожу стал расплетать. Она хорошо была сплетена, люди старались, я, наверное, целый час мучился, стараясь всё это расплести. И расплёл. И кое-что обнаружил…

Сенька резко оглянулся на окно, затем не вытерпел, закрыл занавесками.