Надежда Калинина - Как ищут то, что в земле лежит

„Буду здесь ждать. Увидит он, что я за ним не пошёл, сам вернётся“.

Замёрз Толя. Костёр не разложишь: спички-то у него есть, а топор у Жени. Без топора щепок нарубить нечем, бересты под рукой нет, а с одними мокрыми ветками что сделаешь? Только спички испортишь!

Долго ждал Толя, окоченел весь, промок, а Жени всё нет.

Значит, не придёт. Если за Женей идти и в лагерь вернуться, то ещё на один день всех задержишь. А осенью в тайге каждый день дорог: снег может землю покрыть, по рекам лёд поплывёт, тогда работать нельзя. Да и уезжать через два дня надо.

И Толя решил:

„Пойду один“.

Взвалил на плечи рюкзак и пошёл к тому обрыву, который Андрей Петрович отметил на карте.

Продирается Толя сквозь чащу, мокрые ветки его по лицу царапают. Противно забирается холодная вода за воротник, скатывается с брюк в сапоги. Хорошо ещё, что дождь перестал.

Тихо в тайге. Вдруг листва зашуршала. Это белочка бежит. Добежала она до большой лиственницы, добралась по стволу до первого сучка, села на него. В лапках держит шишку, маленькими чёрными глазками смотрит на Толю.

— Белочка, белочка! Понимала бы ты что-нибудь, послал бы я тебя за Женей, а то вдруг он вернётся, начнёт меня искать и заблудится.

Но белочка ведь не сказочная, а настоящая, живая, и ничего-то она не понимает, молча на Толю смотрит. Крикнул Толя. Белочка на другое дерево перепрыгнула, мелькнула, и нет её.

Всё выше и выше поднимается Толя на гору. Трудно вверх идти, зато согрелся, даже жарко стало.

Кончился лес. Высоко в горах деревья не растут, им холодно. Только камни лежат, а между камней колючие кусты торчат. Это кедровый стланик. На нём коричневые шишки, где поодиночке, где по две, по три, а то и по пяти вместе. В шишках вкусные орешки спрятаны.

Полосатый зверёк бурундук на камне под стлаником сидит, орешки ест. Толя тоже сейчас с удовольствием бы орешки пощёлкал, да не до этого.

Интересно ему на камни посмотреть. Отколол Толя от камня небольшой осколочек, присел на корточки, рассматривает. Хоть и не поручал ему ничего Андрей Петрович на горе смотреть, но тот, кто хочет быть хорошим геологом, всё замечать должен, на всё обращать внимание.

Полез Толя дальше, на самую вершину. Влез, оглянулся. Далеко-далеко внизу, в лагере, дымок вьётся. Поближе — ручеёк, по которому Женя ушёл. Вдоль ручья тёмно-зелёные ели растут; хорошо выделяются они среди пожелтевшей тайги.

Где-то теперь Женя? Дошёл ли до лагеря? Зачем только он на карту не посмотрел! Стояли бы сейчас здесь вместе.

Посмотрел Толя себе под ноги, видит — камни выворочены. Большие камни, такие человеку не поднять. Это медведь в тайге хозяйничал, муравьёв искал.

Стал Толя с горы спускаться. Смотрит — и медвежий след вниз пошёл. На мху следы хорошо видны. Вот медведь одну лапу поставил, вот другую. Широкие лапы, большие, а когти длинные в мох вдавились. Видно, недавно он здесь побывал!

Знает Толя, что медведь сейчас сытый и на человека не нападёт, а всё-таки неспокойно.

Опять чаща лесная началась. Всё дальше и дальше позади остаётся лагерь.

Хорошо ещё, что ветер облака разогнал и солнце нет-нет, да и покажется на минутку.

Впереди зажурчала речка, та самая, по которой надо к скале сворачивать. Дошёл Толя до неё и решил устроить привал.

Часть продуктов у него в рюкзаке была: чай, сухари, сахар. Всё сухое: в непромокаемом мешке лежало. И банка мясных консервов есть.

„Надо подкрепиться!“

Набрал Толя целый ворох бересты, сверху положил тоненьких лиственничных веток, не тех, что на земле валяются, те мокрые, а которые прямо на стволе засохли, достал спички и разжёг костёр. Теперь надо только больших коряг в огонь положить, и всё в порядке.

Ветер огонь раздувает, а Толя взял кружку — котелок у Жени в рюкзаке остался, — набрал из речки воды и приладил кружку в костре.