Софья Могилевская - Восемь голубых дорожек

Утром еле встал. К тому же и будильник с вечера забыл завести. Посмотрел на часы — куда там в школу! Проходит второй урок. Не идти же на третий?

Не торопясь напился чаю. А соседка Людмила Васильевна — ей-то что за дело? — из кухни ворчит:

— Безобразие. Совсем распустился. Завтра напишу матери…

Антон усмехнулся. Показал ей в спину язык: чтобы написать, надо знать адрес! Даже ему, Антону, адрес неизвестен. Ему-то мама велела посылать письма — «Барнаул, главный почтамт, до востребования». А Людмила Васильевна разве знает, куда ей писать?

Если не в школу, надо как-то убить время. В бассейн рано, до тренировки часов пять осталось. Антон отправился было в библиотеку книгу менять, да на дворе носом к носу столкнулся с Валерой Герасимовым, мальчиком из их школы, только из четвертого класса. Во второй смене занимается.

Хоть раньше вместе учились, хоть и на одном дворе живут, Антон с ним не очень-то водился. Так себе парень. Лодырь, второгодник.

Но сегодня от нечего делать Антон остановился и давай с ним болтать. О том о сем. Потом Валерка вздохнул:

— Эх, в киношку бы! Знаешь, какая картина идет в кино «Ленинград»! Закачаешься…

— Пошли, — сказал Антон.

— А деньги?

— Есть, — сказал Антон, сунул руку в карман и побренчал там монетами.

Валерка даже не поверил:

— Неужто сведешь?

— Сведу.

— И мороженым угостишь?

— Могу и мороженым.

Перед сеансом съели по порции. И после кино, выйдя на улицу, снова. На этот раз — по два пломбира.

Потом Валерка заспешил в школу, на занятия. Но Антону все равно в бассейн рановато. Теперь куда?

Пошел в другое кино, посмотрел еще один фильм. И опять за мороженое. Нацелился было взять эскимо на закуску, да вдруг с отвращением отвернулся. Хватит! Ну его, мороженое всякое, пломбиры! Теперь сто лет не возьмет он в рот ничего такого. Противно.

И обедать ему не захотелось. Так и пошел в бассейн, сытый одним лишь мороженым.

В этот день плавал он неважно. Не выспался. Не обедал. И вообще весь день шел кувырком. Зоя Ивановна спросила после занятий:

— Что с тобой, Антон? Какой-то ты вялый сегодня.

А дома — телеграмма: «Задерживаемся еще несколько дней. Будь молодцом. Целую. Мама».

«Будь молодцом…»

А чем он не молодец? Чем?

Только хватит ли ему денег до приезда мамы и папы?

И тут, подсчитав, что у него осталось, Антон ужаснулся. Ему казалось, что денег еще целая куча. Но деньги за эти несколько дней почти бесследно растаяли. Куда? Да разве поймешь куда? Ну, скажем, мороженое! Ну, кино… Ну, купил себе две книги. Обеды в школе… В бассейновом буфете угостил Маринку конфетами. А еще куда?

Теперь эти дни у Маринки стали самыми любимыми днями недели. Правда, по вторникам в школе было пение. Пения она терпеть не могла, но все равно вторника она ждала с самого воскресенья: вторник был бассейновый денек.

А по четвергам в школе — урок труда. Поэтому четверги Маринка и так любила. Но из-за бассейна полюбила их в тысячу раз больше.

Ну, а про субботу и говорить нечего. По субботам дедушка рано освобождался на службе, и обычно по субботам Маринку в бассейн водил дедушка.

Так у нее и повелось: в понедельник она ждала вторника, в среду — четверга, в пятницу — субботы. А там снова подкатывало веселое, дружное воскресенье. Дни летели за днями, ну, прямо вперегонки…

Миновал дождливый конец октября. В приятном ничегонеделании промелькнули ноябрьские праздники, и снова побежали, побежали недели. А в каждой — свой вторник, четверг, суббота.

И вот уже закружился над Москвой легкий, как пушинки одуванчика, снежок. Проснувшись однажды утром, Маринка посмотрела в окно и увидела в рассветных сумерках белые крыши домов. Вот радость-то!

Она закричала:

— Смотрите все! Зима пришла!

И, забыв, что она уже первоклассница и нужно спешить в школу, Маринка принялась тормошить бабушку:

— Где мои лыжи? Нет, лучше дай мне санки!..

А бабушка, глянув в окошко, с сомнением качнула головой:

— Непрочный снег. Растает, надо думать.

Дедушка и глядеть не захотел. Сказал:

— Обязательно растает. — А потом прибавил: — Все же зима на подступах.

И правда, к тому часу, как Маринке после школы идти в бассейн, от снега ничего не осталось. Ничего, кроме слякоти. Прямо не верилось, что утром эта грязная густая слякоть была ровным беленьким снежком.