Софья Могилевская - Восемь голубых дорожек

А на следующее утро, подойдя к Тусе уже без улыбки, Анна Мартыновна своим обычным холодным голосом стала будить Тусю:

— Ту-ся. Вставай.

Туся не шевельнулась.

Три раза повторила Анна Мартыновна, что пора вставать.

Никакого впечатления!

Туся с головой закрылась одеялом и под одеялом тихонько посмеивалась: интересно, что бабушка будет делать?

Прибежала встревоженная мама. Как? Туся не послушалась бабушку? Да здорова ли она?

Пришел папа. Начал строгим голосом:

— Кому говорят?

В это утро все они чуть не опоздали: папа и мама на работу, а Туся в школу.

Проводив их, Анна Мартыновна сварила крепчайшего кофе и выпила одну за другой три чашки.

Потом приняла сердечные капли, закурила и долго стояла у окна. Вид у нее был мрачный, вернее, расстроенный. Она думала о Тусе. Что делать с этой избалованной девчонкой. Чем дальше — тем хуже. Подумать только, даже ее, Анну Мартыновну, перестала слушаться.

И вот тогда-то Анна Мартыновна надумала записать Тусю в плавательный бассейн. Девочке нужна суровая спортивная дисциплина. Ну, раз так решила Анна Мартыновна, Тусин папа и Тусина мама тоже согласились…

Сегодня после занятий в бассейне Антон не бежал, а мчался домой. Дождь хлестал ему в лицо. Сердитые капли, пузырясь и подскакивая, прыгали по мокрому тротуару и по лужам мостовой. Но ничего этого Антон не замечал. Радость его была слишком велика. Даже две радости… Дождь? Да стоит ли обращать внимание на такую мелочь, как осенний дождь?

Наконец, наконец-то он будет участвовать в настоящем соревновании!

Сегодня к концу урока в бассейне, когда он только что вышел из воды, Зоя Ивановна ему сказала:

— Сядем-ка, Антон. Поговорим…

Так у них часто бывало: они подробно разбирали каждое только что прошедшее занятие. Зоя Ивановна указывала Антону на ошибки, хвалила его, если было за что похвалить.

И на этот раз они тоже сели на скамью у выхода из бассейна. На плечах Антона лежало широкое мохнатое полотенце, а по груди, одна догоняя другую, еще скатывались прозрачные капельки воды. Как обычно после плавания, он чувствовал себя каким-то собранным и сильным. Здесь, в бассейне, Антон был всегда подтянут, дисциплинирован.

— Сегодня я показала тебя главному тренеру, — начала разговор Зоя Ивановна.

От неожиданности Антон оторопел. Как! Его показывали главному тренеру? Главному тренеру бассейна?

Главный тренер для Антона был значительным лицом. Антон знал, что главный тренер обычно сидит в своей нависшей над бассейном стеклянной комнате, откуда виден весь бассейн, и все его голубые дорожки, и трамплины для прыжков, и «лягушатник» для ребят, не умеющих плавать, и обе трибуны, и скамьи, идущие вдоль этих трибун. Иногда, заметив свет в стеклянной комнате над бассейном (значит, главный тренер там, у себя!), Антон мечтал, чтобы тот последил за ним взглядом, обратил бы внимание, как четко он, Антон, вспенивая ногами воду, несется по своей дорожке с одного конца бассейна на другой.

Чтобы поглядел, как Антон умеет, чуть коснувшись ладонью белой отвесной стены, сделать быстрый и упругий поворот и, с силой оттолкнувшись от стены ногами, стремительно, весь погруженный в воду, мчаться уже в противоположном направлении. И может быть, увидев его в воде, главный тренер захотел бы узнать, кто он.

Дальше этого мечтания Антона уже не шли.

А сегодня вдруг, оказывается, главный тренер наблюдал за тем, как он плавает!

В замешательстве глядя на Зою Ивановну, Антон начал бормотать:

— Как же?.. Ведь я… сегодня я его не видел!

Зоя Ивановна улыбнулась:

— Важно, что он тебя видел. Так вот… — И она как бы запнулась, подбирая нужное слово.

Антон испугался: а что, если главный тренер недоволен его успехами? Вдруг им что-то было сделано не так?..

— В общем, — помолчав, сказала Зоя Ивановна, — в общем, он нашел, что плаваешь ты хорошо.

«Хорошо?»

Горячий румянец залил щеки Антона.

— Но считает… — продолжала Зоя Ивановна.

Антон весь превратился в слух.

— Но он считает, что у тебя есть существенные ошибки. Ты начинаешь вдох, не сделав полного выдоха, и поэтому тебе трудно плыть. Понятно?

Антон напряженно кивнул.

— Это первое. А второе: левая рука во время поворота головы вроде бы задерживается у головы… Ты загребаешь вправо. Об этом и я тебе много раз говорила…