Николай Егоров - Операция «Дозор»

— Тебе слово не давали, — перебила Орионовна и снова за Саньку взялась. — Что же с тобой делать? Ничего ты не хочешь понимать. Каково будет общественное мнение о нас?

— А вы скажите общественному мнению, что виновный строго наказан — и дело с концом, — предложил Санька.

На лице Орионовны отразилось недоумение: я к вам со всей душой, а вы чем отвечаете?

Орионовна бессильно уронила руки и ушла, полная огорчения и обиды. Ребята растерялись, виновато глядели ей вслед.

— Встали, построились, — сказал Валерий Васильевич. — Ноги мыть и — по палатам.

К умывальникам шли строем. Бастик протиснулся вперед, к Багрову, тихо спросил:

— А пдавда, ты хочешь эту… модедновую пдическу?

— Да я смеюсь! — Санька пригладил влажные волосы. — Она пугается, вот я и пугаю. Я вот возьму и наголо остригусь. Даже побрею голову.

— Пдавда?

— А чего? Мне это — раз и все!

Через дорожку от дружинной линейки — круглая бетонная площадка со скамейками по краю. Здесь проводятся массовки.

Массовка — от слова массовый. Следовательно, игры-танцы для масс — для всех. Все отряды обязаны являться сюда в полном составе. Никто не должен оставаться сам по себе. Этого требует начальник лагеря.

Отряды и являлись сюда в полном составе, но в том, что затевала культурница-массовичка Лионела Карповна, участвовали в основном девочки. Они неутомимо играли и танцевали. Иногда танцевали и ребята постарше. Большинство же мальчиков занимало скамейки и бегало вокруг площадки. Малыши боролись и катались на мягкой траве, как жеребята.

Музыки было вдоволь: то играл толстый аккордеонист Толик, то гремел репродуктор — колокол на столбе. Когда играл Толик, слышны были ребячьи голоса и даже мерный шум моря. Когда гремел репродуктор, все заглушалось, и в горах зарождалось эхо.

В этот вечер Орионовна попыталась весь пятый отряд приохотить к танцам — ведь ничто так не сплачивает коллектив, как общее дело! Она вывела мальчишек и девчонок на площадку, построила парами.

Лионела Карповна, туго затянутая в светлый брючный костюм, показала движения польки и попросила повторить их за нею. Толик наигрывал. Мальчишки дурачились, скрывая неловкость и неумение. Девчонки, задаваясь, ныли:

— Ирина Родионовна, а чего Багров на ноги наступает!

— Ирина Родионовна, а чего Забрускин говорит, что я неуклюжая, как корова!

Орионовна старалась не обращать внимания, веселилась, как никогда, упорно проводя свою линию: танцевать всем! Она взяла в партнеры Пантелея. Ему не до этих танцев — век бы их не видать — но не удерешь. И он танцевал, глядя себе под ноги, оступаясь и сбиваясь с шага. Орионовна не сердилась, терпеливо подсказывала:

— Музыку слушай, музыку, а ноги — они сами пойдут, как только ты услышишь музыку…

Она и других ребят подбадривала, а некоторых даже прихваливала. Оставив ненадолго Пантелея, она подошла к Лионеле Карповне и вместе с нею дирижировала танцами, напевала. Пантелей уже высматривал местечко на скамье, когда Орионовна подозвала Капу и подтолкнула к Пантелею:

— Займись моим партнером. Он уже почти умеет!

Сделали несколько шагов, и ноги Пантелея одеревенели от напряжения. Он остановился. Капа стояла рядом, давая ему отдохнуть. В ее черных мохнатых глазах было спокойное внимание, и Пантелей решил: постараюсь, станцую, как следует! Но скоро Капа остановилась и придержала Пантелея за руку:

— Танцуй свободно, как ходишь… Посмотри, вон…

Валерий Васильевич танцевал с Валерией Васильевной. Они танцевали, и музыка равнялась по ним. Она вроде бы даже замедлялась, когда Валерий Васильевич медленно переставлял ногу, которая болела. Музыка как будто даже затихала, когда Валерий Васильевич что-то говорил Валерии Васильевне. Они шли — глаза в глаза. Он заговаривал, а она слушала и кивала едва заметно: понимаю, продолжайте, продолжайте…

— Говорить надо? — спросил Пантелей. — О чем?

В глазах Капы блеснул смех, но сказала она сердито:

— Ни о чем!

Аккордеонист Толик устал. В колоколе репродуктора что-то хрипело и стучало.

Валерий Васильевич пошел к скамейке — передохнуть. Бастик Дзяк уступил ему место, а сам стал рядышком, помялся:

— Валедий Васильевич, а кто вам Валедия Васильевна?

— Коллега… Товарищ по работе…

— А Идина Додионовна?

— Тоже товарищ по работе…

— А почему вы все вдемя только с Валедией Васильевной дазговадиваете?

— Разве?

— Ага!

Заиграла музыка, Валерий Васильевич поднялся и развел руками: мол, видишь, некогда отвечать на твои вопросы.