Борис Ицын - Подростки

— Извините! — Мужчина с усиками приподнял котелок.

— Пожалуйста! — мило улыбнувшись, сказала Елена.

Теперь Валентин окончательно уверился, что в коробке не только шитье.

Из дилижанса вышли у пересыльной тюрьмы. Елена быстро зашагала по Уфимской.

— Оглянись незаметно, идет? — не поворачивая головы, тихо сказала Елена брату.

Тот понял. Навстречу им шел мальчик. Валька пристально поглядел на него и даже повернул голову вслед. Человек в котелке шагал за ними.

— Идет! — так же тихо и тоже не поворачивая головы к сестре, сказал он.

— Следит. Идем сюда, — шепнула девушка. Они свернули в первые попавшиеся ворота. Двор, к счастью, был пустым. — Зайди быстро куда-нибудь за угол, вынь из картонки книги. Спрячь под рубашку. Я выйду, а ты пережди немного и беги к Кочиным. У них меня подождешь… Понял?

— А чего не понять? Давай коробку!

Он быстро отошёл за один из сараев. Оглянулся. Нигде не было видно людей, ни окон, из которых его могли бы заметить. Раскрыл коробку. Под шелковым платьем лежало около десятка тоненьких книжек. Мальчик быстро рассовал их за брюки вокруг талии, застегнул пояс. Нет, так он слишком толст. Жаль, что не одел куртку, хотя день был не из теплых. Но раздумывать и сожалеть было некогда. Мальчик надел пояс на брюки, а рубашку выпустил поверх них. Теперь ничего не было заметно.

Мальчик отдал картонку сестре.

— Получай и шагай. Обо мне не беспокойся. Забор невысокий.

Перелезть через забор, даже с книгами за поясом, было для Вальки делом одной минуты. И вскоре он уже подходил к дому Кочиных. Вот знакомое крыльцо. Но тут мальчик в нерешительности остановился. Что он скажет Нине Александровне? Зачем пришел? А как быть с поясом? Одеть поверх рубашки? Тогда станет заметно: за поясом что-то есть. Можно ли у Кочиных вынуть книги? Разве подождать Елену на улице? А вдруг кто заметит, что у него под рубашкой что-то спрятано? Могут позвать городового — мало ли, подумают, украл что…

Мальчик поднялся на крыльцо. На двери он увидел серебристый кружок с надписью: «Прошу повернуть». Догадался — это звонок. Повернул небольшую рукоятку, услышал резкий звонок, и через минуту дверь ему открыла Дуся. Она не узнала Валентина, которого видела мельком.

— Тебе, мальчик, кого?

— Нина Александровна дома? — окончательно смутившись, спросил он.

— Нет, нету, — ответила Дуся, прикрывая дверь.

— Я подожду, мне очень надо.

— А зачем ты к ней?

— Да надо, — не зная, как объяснить свое неожиданное появление, проговорил мальчик. — Сестра послала, Елена.

— Батюшки! — всплеснула руками Дуся. — Так ты же Валька! Я тебя и не узнала, вырос-то как! Ну, проходи, проходи. Нина Александровна не скоро придет, но ты с Верочкой побудь. Она дома, одна, скучает. Ты и передашь ей, что надо.

Валя огляделся. Они стояли в небольшой прихожей. Из нее во внутренние комнаты выходило трое дверей.

— Верочка! — крикнула Дуся весело, приоткрыв одну из дверей. — К тебе гости!

— Кто там? — Дверь открылась, и на пороге прихожей появилась Вера. Она была в розовом платьице, веселая, светлокудрая.

Несколько секунд Вера стояла молча, затем рванулась вперед, обрадовавшись неожиданному гостю, протягивая обе руки.

— Здравствуйте, здравствуйте, Валя! Проходите. Мамы дома нет, но вы можете подождать. Вы ведь к маме? Она скоро!

Войдя в гостиную, Валя растерялся. Светлая, просторная комната, мебель в белых чехлах, большие портреты на стенах — все это было непривычным и как-то сразу смутило Валю, но особенно привел его в расстройство большой ковер. Мальчик не мог решить: ходят по такому ковру в сапогах или нет.

А еще ему некуда было девать руки. Он вспомнил, что не снял картуз, и неуклюже сорвал его с головы. И эта рубаха без пояса!

Вере мальчик показался неожиданно смешным. Девочка испугалась, что не выдержит, засмеется и обидит мальчика. Она напустила на себя серьезность и села в кресло.

— Присаживайтесь, — тоном взрослой произнесла она, полукруглым движением руки показав мальчику на кресло против себя. Этот жест она видела однажды у начальницы гимназии. — Вы по делу?

Валентин, стараясь ступать по ковру как можно осторожнее и потому шагая очень неуклюже, подошел к креслу и остановился.

— Садитесь, садитесь, пожалуйста, — предложила Вера еще раз.

— Я не могу, — хриповатым от волнения голосом проговорил он и еще больше смутился.

— Что не можете? — не поняла девочка.

— Садиться не могу! — с отчаянием произнес Валентин. И тут же почувствовал, что смущение начинает проходить.