Александр Власов - О вас, ребята

Дик схватил со стола приготовленный сверток и в три прыжка очутился у двери.

— Когда вернусь, — расскажу все! — крикнул он.

В больнице заканчивался прием посетителей, но Дику все же выдали халат.

Со свертком, разворошенным строгой сестричкой, проверявшей, нет ли там вредных для больного продуктов, Дик, преодолевая внутреннюю неловкость, вошел в палату. Его никто не заметил. Больные, которых было человек семь, прощались с родственниками и друзьями. Андрей с виноватой улыбкой смотрел на своих родных. Мать сидела на кровати в ногах, а отец стоял рядом, придерживаясь за железную спинку. Левой рукой он поглаживал лысеющую голову и говорил:

— Ничего, мать! Не ругайся! Сын доброе дело сделал! Ну, пострадал маленько — ничего, заживет!

— Ничего себе — маленько! — всхлипнула мать.

— Ну, не маленько… Пусть здорово! — согласился отец. — А ты помни: то, что русскому здорово, то другому смерть! Так пусть уж лучше нашему сыну здорово достанется, чем кому-нибудь крышка придет!

Андрей снова улыбнулся, повернул голову и увидел Дика.

Дик подошел, положил сверток на больничную тумбочку и вежливо раскланялся со старшими.

— Как ты живешь? — задал он Андрею один из стандартных вопросов своего словарика.

— Ничего! — бодро ответил Андрей. — Сейчас уже не больно. Да и тогда не очень было.

— Я тебе предлагаю мою дружбу! — торжественно сказал Дик…

В обеденный перерыв на заводе к слесарю Крупицину подошел Гарри.

— Рад познакомиться! — сказал он с легким акцентом и протянул руку. — Я отец Дика. Поздравляю, — у вас геройский сын! Я всегда думал, что русский характер раскрывается в опасные моменты.

— Почему же только в опасные? — спросил Крупицин. — Мы на свой характер всегда можем положиться. Грех на него обижаться.

Гарри замялся и все же произнес:

— Я не хочу затрагивать вашу национальную гордость, но правда есть правда. Русские прекрасные воины, верные друзья, но, когда опасность далеко и ничто им не угрожает, русские слишком благодушны и ленивы. Вы простите меня, но только поэтому русские и техника, русские и прогресс — понятия противоположные.

— Вы так думаете?

— Это выводы практики! — твердо сказал Гарри. — Чем иным можно объяснить присутствие на вашем заводе иностранных специалистов? Мы вам, конечно, наладим производство. Но беда в том, что у вас некому дальше вести хозяйство. Большевики — умелые политики, но хозяйство — не их стихия. Тут нужны не политики, а инженеры.

Крупицина начала раздражать спокойная, размеренная речь иностранца, неплохо говорившего по-русски.

— Я не мастер рассуждать на общие темы, — сказал старый слесарь. — Я вам отвечу просто: пройдут годы — и не вы к нам, а мы к вам поедем налаживать заводы. И не такие, как наш, а гиганты! О своем хозяйстве мы тоже как-нибудь уж позаботимся. Скажу точнее: завод после вашего отъезда не захиреет. Мы ученики пытливые, глазастые, рукастые! И учиться мы не стесняемся — было бы чему!

— О-о! Об этом не беспокойтесь! — любезно ответил Гарри. — Лично я честно готов передать весь свой опыт и знания. Я рад буду поверить, что вы — прилежные ученики. И, как говорят русские, дай вам бог!..

Этот день у Дика начался неудачно.

В десять часов утра дети из колонии иностранных специалистов, как всегда, собрались на занятия по русскому языку. Вначале читали текст. Первым вызвали Дика. Он дома не подготовился и так коверкал русские слова, так заикался и мучительно мычал, что стены комнаты сотрясались от смеха. Но это еще полбеды. Дик опасался другого.

У мальчишек была привычка допекать «провалившегося» ученика. Это делалось всякими обидными способами. Дик насторожился в ожидании какой-нибудь оскорбительной шутки. Но ничего подозрительного он не заметил. Урок шел своим чередом.

В перерыве учитель, по традиции, стал отвечать на многочисленные вопросы. Спрашивали всякое: какую зарплату получает директор завода, почему большевики не верят в бога, как легче всего разбогатеть в Советской России. А длинноногий Вилли спросил, между прочим, как русские школьники называют нерадивого, глуповатого ученика.

— Только будьте любезны, — назовите слово погрубее, — попросил он.

Учитель подумал.

— Вероятно, тупица… Но предупреждаю: это слово действительно очень грубое. Лучше его не употреблять.

Дик опять насторожился. Но Вилли уже расспрашивал про любимые игры русских ребят.

Прошел еще час занятий. Учитель дал задание на дом и распрощался. Мальчишки высыпали во двор. А по улице в это время проходило звено Андрея Крупицина.