Павел Петунин: Пограничное лето

Это была интересная процессия: впереди старший сержант Астахов со своим грозным псом, следом четким строем шли солдаты, за ними Саня с Костей в белых рубашках, с красными пионерскими галстуками; а рядом с этой небольшой солдатской колонной шли Мария Васильевна и Ефросинья Никитична. Сыновья этих женщин — капитан и лейтенант — вместе со мной составляли отдельную группу, которая двигалась, чуть отстав от колонны.

Вышли мы во второй половине дня — солнечного, жаркого и безветренного.

Сзади колонны шел лосенок. Он то и дело подходил к Сане или Косте и тыкался им в шею мордой: просил сахару. И жители городка больше смотрели не на строй пограничников, а на длинного и нескладного лосенка. За строем увязалась ватага восторженных ребятишек. Они сопровождали нас до самого пионерского лагеря, расположенного километрах в двух от городка в сосновом лесу на берегу небольшого озерка. Надо думать, как завидовал этот босоногий народ Сане и Косте, с которыми так по-приятельски обращался лесной житель!

Дорога причудливо извивалась, повторяя изгибы озерного берега.

Вдруг впереди на повороте из придорожного куста появился загоревший до черноты мальчишка в одних трусиках и, отчаянно размахивая руками, закричал:

— Идут! Идут!

Впереди, метрах в двухстах, тоже из кустов выскочил второй мальчишка, такой же чернокожий, и тоже стал размахивать руками и кричать. Такие закопченные солнцем сигнальщики были расставлены до самого пионерского лагеря. Выполнив свое дело, они пристраивались в хвост колонны, которая на подходе к лагерю выросла вдвое.

Чернокожие сигнальщики сделали свое дело: пограничников ждала уже торжественная пионерская линейка с горнистами и барабанщиками на правом фланге. И только миновали солдаты арку, как заливисто запели медные трубы, рассыпали веселую четкую дробь барабаны. И чуткое лесное эхо, приумножая эти торжественные звуки, понесло их вдаль на легких быстрых крыльях.

Мальчишки, пристроившиеся в хвост колонны пограничников, разбежались и встали в свой пионерский строй. Подняв в пионерском салюте руку над головой, высокая загорелая девушка отдала рапорт старшему по званию — капитану, сыну Ефросиньи Никитичны. Вслед за ней подошел к капитану высокий толстый гражданин в коричневой шляпе — тот самый Яненко, с которым мы ехали в автобусе и у которого был неприятный разговор с сержантом Ваничевым насчет просроченного паспорта.

— Честь имею представиться: заместитель начальника лагеря по хозяйственной части Яненко.

Я взглянул на Костю: лицо у него стало пасмурное, брови нахмурились. Он что-то сказал Сане, тот пренебрежительно отмахнулся, как бы говоря: зачем расстраиваться из-за пустяков?..

Общительный лосенок быстро освоился с новой обстановкой. Окруженный ребятишками, он безотказно угощался сахаром и одобрительно кивал головой. Он был добрым зверем и позволял ребятишкам гладить себя. Не протестовал против этого и Гром, суровый пограничный пес. Только в глазах его не было ни восторга, ни легкомысленной радости — они смотрели твердо, как бы говоря: давайте, ребята, займемся чем-нибудь серьезным, зачем тратить время на пустяки?

Словно уловив это, смуглая девушка, начальник пионерского лагеря, попросила старшего сержанта Архипова показать работу служебной собаки.

— Надо проложить след, — сказал старший сержант и попросил одного из солдат: — Ефрейтор Богданов, проложите след и спрячьтесь понадежнее.

— Зачем же Богданову прокладывать? Пусть с пионерами потолкует, — сказал Яненко. — Будьте уверены: такой след проложу — и не сразу распутаете.

— Хорошо. Спрятаться прошу понадежнее. Сумеете забраться на сосну или на чердак? — спросил Архипов.

— Еще как!

— Прошу поторопиться: через сорок минут будем брать след, — предупредил Архипов.

Тучный завхоз переоценил свои способности. Хоть след его и петлял по-заячьи между сосен, но Гром брал этот след легко. Он летел вперед, струной натягивая поводок. Так же стремительно бежал за ним старший сержант Архипов. Бежал так, что даже признанные чемпионы лагеря по бегу выдержали его темп метрах на двухстах, не больше, и стали безнадежно отставать. Только Саня с Костей да лосенок, увязавшийся за ними, почти не отставали от Архипова. Как все-таки окреп Костя за эти дни на границе. Будь он прежним — давно уже положил бы язык на плечо. А тут бежал и бежал.

По рассказам Кости и Сани преследование тучного завхоза складывалось так. Бегуном Яненко оказался неважным. Уже минут через десять преследователи увидели его массивную фигуру, петлявшую между сосен. Архипов натянул поводок и с трудом остановил рвущегося вперед Грома — дал время, чтобы Яненко успел понадежнее спрятаться. Тем временем передовую группу догнали и отставшие чемпионы пионерского лагеря. Гром нетерпеливо повизгивал и рвался вперед.