Яков Тайц - Рассказы

Я купил билет и прошел в зверинец.

Там было полутемно и душно. Постепенно я стал различать клетки и надписи на них.

Вот самая главная надпись: «Царь зверей — африканский лев». Под ней, за решеткой, в темном углу спал и сам «царь» — дряхлый, облезлый лев, с вытертой гривой, худой и невзрачный.

В клетке рядом скучала обыкновенная рыжая кошка, над ней была надпись: «Не дразнить — карликовый тигр».

В клетке с надписью: «Слон временно заболел», сидели два зайца.

Еще там был «кровожадный орангутанг» — забитая мартышка, вроде тех, что вытаскивают «счастье» у шарманщиков.

Под вывеской «Белый арктический медведь» сосал лапу бурый медвежонок. А вместо «сибирского волка-материка» по клетке металась лохматая дворняга.

Помню, я чуть не заплакал и побежал к выходу. Там стоял Рабинович.

— Меня за хлебом послали… а я сюда… Отдайте деньги… я не знал…

— Что? — Рабинович засмеялся и стал потирать руки. — Проваливай, не то брошу тебя льву в клетку!

Я закричал:

— Разве это лев?! Это обман, а не лев! Вон там, на стене, настоящие львы и тигры, а здесь обман, и отдайте мне десять копеек назад!

Рабинович щелкнул длинным бичом:

— А ну. марш отсюда, пискунчик!

Я выскочил на улицу. Домой итти без хлеба я боялся и все бродил вокруг амбара, и все смотрел и смотрел на нарисованный зверинец, который оказался в тысячу раз лучше настоящего. Потом отец нашел меня возле амбара, привел домой и отстегал ремнем. Я заснул в слезах. Зато мне всю ночь снились лиловые львы, малиновые тигры, желтые слоны, синие обезьяны и пестрые крокодилы — весь «тропический зверинец» великого Ефима Зака.

У меня было четыре тети с папиной стороны и одна — с маминой. Ее звали тетя Бася. Она приходилась дальней родственницей знаменитому в нашем городе живописцу вывесок Ефиму Заку.

Его яркие, цветистые вывески не давали мне покоя. Я упрашивал отца:

— Папа, отведи меня к Заку! Я хочу учиться у Зака!

Отец отвечал:

— Дурачок, для этого надо же иметь талант! У тебя разве есть талант?

— Есть!

— Глупость у тебя есть, а не талант! Иди!

Я убегал к тете Басе. Она у нас была фабрикантом. У нее была своя фабрика.

Хозяином была тетя Бася, рабочими — тетя Бася. В первой смене работала тетя Бася, во второй — все та же тетя Вася. У фабрики была даже вывеска кисти Ефима Зака:

Буквы были замечательные, точно печатные. По краям извивались узоры.

Я ныл:

— Тетя Бася, вы же ему родственница, отведите меня к Заку!

Бася густо смазывает клейстером листы из старых журналов.

— А способность? Хороший пакет тоже не всякий сделает, а тут — художественное дело.

— Пусть он меня испробует.

— Ну хорошо, только положи пакет, не мешай!

У тети Баси была моя «библиотека». Книг у меня не было, и я читал пакеты.

Попадались очень интересные.

В один пакет я залез с головой — прочитать изнанку. Бася рассердилась:

— Положи! Разорвешь!

Я взял другой.

«Если на вас, как из рога изобилия, сыплются неприятности, не падайте духом. Наши безвредные укрепляющие капли…»

Остальное было загнуто и заклеено.

— Тетя Бася, что такое «рог изобилия»?

Тетя Бася бросает работу, упирается кулаками в стол:

— Ты перестанешь мешать? Тут срочный заказ для мадам Болтянской, а я еще половины не сделала!

Вечером я спросил у папы:

— Папа, что это значит «рог изобилия»?

— Кого рог? — удивился папа. — «Изобилия»? Хм! У кого мы имеем рога? Мы имеем рога у коровы, у козы. у… — Он задумался, потер подбородок и вдруг показал на ходики: — Десять часов, а ребенок еще не спит… Марш в кровать!

Два дня я ко всем приставал:

— Что такое «рог изобилия»?

Бабушка отвечала:

— Мало ли какую чепуху печатают в этих журналах!

Мама отвечала:

— Я тебе сто раз говорила: не читай ты эти дурацкие пакеты!

Дядя объяснил:

— Изобилие — это. наверное, такая толстая корова, и это ее рога.

А тетя сказала:

— Это такой рожок.

Я побежал к тете Басе, стал перечитывать: