Макар Последович - Магистральный канал

— Куда, студенты, отправились? — весело крикнул председатель. — Вылезайте на берег, отдохните с нами.

— Где уж им отдыхать! — усмехнулся Кардыман. — Они же должны догнать тех разбойников, что завезли в пущу деда Брыля. Ну вот и все, Захар Петрович, — обратился он к председателю. — Можно складывать инструмент. Трасса готова… Рабочая сила прибыла, будем начинать канал…

— Эта рабочая сила только около мисок умеет воевать, — подхватил шутку Иван Сорока. — Или трубу новую с чердака стащить…

Ребята выскочили на берег и огляделись. И тут многим стало ясно без объяснений Кардымана, что он задумал сделать. От песчаной косы и дальше, почти к самой пуще, ровной линией устремились длинные тонкие колышки. Ребятам стало понятно, что инженер Кардыман решил выпрямить кривое русло, чтобы сократить дорогу воде, заставить ее бурные потоки уйти прочь из болота.

Сев на поле был уже закончен. Можно браться за осушку, но Кардымана и Захара Петровича беспокоило другое. Об этом они теперь и вели между собою негромкую беседу.

Дело в том, что нужно было без промедления понизить уровень воды в речке, чтобы можно было копать магистральный канал. Но это теперь зависело не от Захара Петровича, не от Степана Никаноровича Кардымана. Все зависело от этих толстопузых бобров, с которыми экспедиция Академии наук уже целую неделю возилась где-то в пуще. Один из представителей этих земноводных тварей в последнюю, решающую минуту одурачил старого колхозного сторожа и, выбравшись из хитро расставленной западни, бултыхнулся в реку и исчез в ее темных, казалось, бездонных глубинах.

— Дед Брыль говорит, что это был самый главный их атаман, — закончил свой рассказ Степан Никанорович. — Шерман чуть волосы на себе не рвал от досады. Ведь из-под самого носа улизнула такая добыча.

Захар Петрович, однако, не улыбнулся, услышав о неудаче сторожа. Голова у него была занята своими заботами. Хмуро поглядывая на затянутую голубой дымкой пущу, председатель жестко сказал:

— Мы не станем дожидаться, покуда они выловят всех бобров. Для науки это, может быть, и нужно, но у нас, у практиков, свои интересы. Я предлагаю, Степан Никанорович, взорвать бобровую плотину сегодня же. За ночь может много сойти воды. Как ты, Иван, смотришь на это? Ты ведь опытный землекоп? Наверно, весь марьинский массив обошел с лопатой, покуда был единоличником.

Иван Сорока энергично махнул рукой.

— Известно, Захар Петрович. Бобры — это что? Может, для науки они и имеют большое значение, только нам от ихней плотины — чистая беда. Посмотрел я вчера, когда аммонал и того, что по взрывной части, хлопца привез в пущу. Навалили чертовы зверюги деревьев, коряг натаскали, камней. Щели и дырки илом позамазывали. Чуть ли не целый Днепрогэс возвели. Ну, не ошибусь, ежели скажу, что эта плотина метра четыре будет в ширину. А длиной, так как вам сказать… — Сорока посмотрел вправо, потом влево и кивнул головой вдоль реки: — А длиной, чтоб не соврать, вон почти до того куста будет. Правильно я говорю, Захар Петрович? Вы ведь тоже осматривали звериную стройку.

— Правильно, — ответил Захар Петрович.

Иван Сорока уже заволновался:

— Так эти звери живут там, как у бога за пазухой, купают свои толстые животы в светленькой водичке, свеженькой корою лакомятся, а нам из-за них нечего скотине дать. Благородное создание — корову мы вынуждены кормить осокой. Да и ту покуда достанешь — по шею в трясине вываляешься… Правду, Захар Петрович, говоришь: аммонал есть, есть хлопец, который умеет его взрывать, так чего там церемониться? Они, зверобои эти, может, еще неделю тут будут сидеть. Ведь старый Брыль, наверно, еще не все свои байки им рассказал…

Иван Сорока начал разбирать теодолит и складывать аппарат в ящичек. Он не сдержался, чтобы не привести еще одного важного довода:

— Этому мастеру по взрывам мы платим и командировочные и квартирные. Он, конечно, тоже захочет посидеть в пуще подольше. Еще бы, такой дачи ищи не найдешь. Соловьи над самым ухом поют…

— Ну, это ты, Иван, глупости болтаешь, — сухо прервал Сороку председатель. — Мы сами пригласили товарища, он к нам не набивался. Хотел бы я посмотреть, как бы ты разбирал слежавшуюся за сотни лет плотину, когда через край начнет бить вода. Потом много еще лома и камней на дне останется. А так, взрывом, мы не только в один момент уничтожим плотину, но и русло речное в том месте углубим. Эту мысль мне подал Степан Никанорович, и я с ним вполне согласен. Так что, Степан Никанорович, будем сегодня взрывать?