Галина Карпенко - Клятва на мечах

Алёша разглядывал Ивана Мелентьевича спокойно: может, он сегодня именинник, Иван Мелентьевич? В новом костюме, красивый галстук.

Алёша слушал, как Иван Мелентьевич передаёт ему привет от ребят и подробно рассказывает о событиях в классе, как кто оканчивает учебную четверть.

— Ты нас догонишь, Алёша, я в этом не сомневаюсь… Ты знаешь, — продолжает он, — Дуня составила список, кто тебя будет навещать.

— А Кижаев? — спрашивает вдруг Алёша.

— Ну конечно…

— Я должен, к сожалению, извиниться, — говорит Борис Сергеевич, взглянув на часы.

Иван Мелентьевич не стал возражать.

— Подчиняюсь, подчиняюсь. Спасибо за разрешение! Что же, Алёша, передать классу?

— Ничего. Я скоро выздоровлю. До свиданья.

Иван Мелентьевич совсем не так представлял себе встречу с Алёшей. Разговор у них не получился. Алёша с трудом скрывал волнение. А как он на него смотрел, когда спросил про Кижаева.

Кижаева! Вот кого ждал Алёша Бодров!

* * *

Борис Сергеевич возвратился в палату.

— Ну вот, — сказал он, — в следующий раз твой Кижаев возглавит уже многочисленную делегацию.

— Что вы! — Алёша, усмехаясь, свинчивал и развинчивал подаренную учителем самописку. — Что вы! Кижаев не умеет возглавлять…

В дверях появилась санитарка:

— Борис Сергеевич, вас срочно!

— Сейчас!.. Алексей, я, вероятно, нынче буду дежурить. Тогда потолкуем.

Борис Сергеевич уже на ходу оглядывается.

— Ты меня жди! Я что-нибудь придумаю с твоим Кижаевым!

Не надо ничего придумывать. Зачем? Кижаев не придёт — и всё. Он теперь никогда не придёт и не позовёт Алёшу ни на какую гору.

«Зачем мне с тобой связываться, — скажет он, — когда ты, Вороний нос, не можешь съехать с горы по-человечески!»

«Разве я знал, что упаду? Это потому, что в первый раз. Я так покачусь, когда выздоровлю! Я ни капельки не испугаюсь. Я так покачусь!..» — «Нет уж, — скажет Кижаев, — хватит, хиля-миля!»

Алёша не сдерживает слёз. Лучше бы не приходил к нему Иван Мелентьевич, не рассказывал про список…

* * *

— Ну вот! Всегда эти посетители одно только расстройство! — ворчит сестра Катя. — Перестань плакать! Сейчас примем лекарство. Ну! Раз, два, три!..

— Ко мне вечером придёт Борис Сергеевич. Он обещал.

— Мало ли что — обещал! Будем мыться, готовиться к ужину, а потом — спать.

— Он всё равно придёт! — настаивает Алёша.

Сестра разбавляет в тазу горячую воду.

— Борис Сергеевич, — говорит она, — сегодня очень устал. Я просто не знаю, как он выдержал! Такой был трудный, сумасшедший день! И если ты не хочешь его огорчать, то, пожалуйста, слушайся.

Алёша умывается и послушно пьёт лекарство. Он долго не может уснуть.

Борис Сергеевич действительно очень устал. Он вместе с главным врачом делал срочную операцию.

Когда больного сняли со стола и увезли в послеоперационную, главный врач сказал:

— Вот это была работёнка! Ты, Боря, виртуоз! Я помню, на фронте у меня был точно такой же случай…

У Бориса Сергеевича сейчас одно желание — глотнуть свежего воздуха. Накинув на плечи пальто, он вышел в больничный двор.

* * *

У одноэтажного корпуса от окна к окну перебегал мальчишка, приложив руку к глазам козырьком.

Что за шалость, что за любопытство?..

— Мальчик! — окликнул его Борис Сергеевич.

Мальчишка не убежал. Он выбрался на тропу и, засунув руки в карманы, направился к воротам.

За ним бежала собака.

— Погоди, ты зачем пожаловал?

Борис Сергеевич преградил ему дорогу.

— А что? — спросил мальчишка. — Нельзя?

— Нельзя! Ты кого искал?

— Никого. Я так…

— Как это так?

Мальчишка перестал отвечать. Он не хныкал, как бывает: «Отпустите меня, отпустите». Он шёл с Борисом Сергеевичем рядом, шёл спокойно.

— Кто у тебя в больнице?

— Я так, просто глядел.

Они были уже у ворот.

— Если так, то это тебе не цирк, — сказал Борис Сергеевич. — У нас — больница.

— Буян! — крикнул мальчишка, и лохматый псина выбежал на дорогу. Мальчишка остановился.

— Иди, иди, я тебя не задерживаю.

Борис Сергеевич дальше ворот не пошёл. И мальчишка не торопился. Он шёл вслед за Буяном.

Только когда они скрылись, Борис Сергеевич догадался: «Это Кижаев! Василий Кижаев!»

* * *

Кижаев пришёл в больницу сам. В больничном дворе он заглядывал в каждое окно. Видел койки. На койках люди — кто лежит, кто сидит. Видел одного мальчишку с завязанными ушами. Наверное, приехал издалека. Был он почему-то злой и погрозил Кижаеву кулаком.