Сергей Никитин - Большой путь

Ночью котлован преображается. Горы, окаймляющие его с трех сторон, постепенно сливаются с темнотой, словно ночь впитывает их в себя. И только круглые вершины едва выступают на фоне неба.

С темнотой, оттесняя ее за Волгу, загоняя далеко в горы, борются сотни электрических фонарей и фар, зажженных на котловане. На первый взгляд кажется, что весь этот движущийся круговорот огней хаотичен и беспорядочен, но, приглядевшись, видишь — нет, в движении огней есть определенная закономерность, есть подчиненность разумной и твердой воле.

Вот, освещая перед собой дорогу, бегут друг за другом парные огни, — это идут автомашины. Проделав замкнутый круг, они на несколько секунд задерживаются возле экскаватора и снова устремляются вперед.

Мощные прожекторы экскаватора выхватывают из темноты автомашины, крутые откосы забоев, дороги, вьющиеся между навалами земли, строения вокруг котлована.

А дальше, на взбудораженной ночным ветром Волге, зыблются отблески огней земснаряда «Волжская-22».

На краю котлована стояло небольшое досчатое здание именуемое строителями «прорабкой». Юрий Петрович сказал, что там они найдут сменного прораба — организатора и распорядителя работы всей смены. Войдя, Саша невольно начал искать взглядом этого человека, облеченного такой большой властью и обремененного такими большими заботами. Но за единственным столом в прорабке сидела только совсем юная девушка с насупленный строгим взглядом. Знакомясь с Юрием Петровичем, она сказала:

— Таня, — но тут же, смутясь, поправилась. — Татьяна Николаевна Кондрахина.

К удивлению Саши она оказалась сменным прорабом.

Всего лишь год назад комсомолка Таня Кондрахина кончила Рязанский техникум. С дипломом гидротехника она приехала на строительство и вскоре стала сменным прорабом — руководителем сотен людей.

По этому поводу, выходя из прорабки, Юрий Петрович удовлетворенно сказал:

— Смело выдвигают молодежь.

Таня Кондрахина посоветовала им спуститься в забой на экскаватор Василия Лямина. По ее словам он затеял «что-то новое». Но, прежде чем направиться туда, Юрий Петрович и Саша зашли в маленькую деревянную будку рядом с прорабкой. По ее скромному внешнему виду никак нельзя было подумать, что обитают в ней очень важные для стройки люди. Оказалось, от них зависела бесперебойная работа экскаваторов, освещение дорог и отвалов, к ним за помощью обращались и десятники, и трактористы, и экскаваторщики, и шоферы.

Это были электрики. Их смену возглавлял Виктор Захарович Стариков — худощавый, стремительный и разговорчивый человек средних лет. Когда вошли Юрий Петрович и Саша, он наскоро кончал свой ужин, запивая хлеб молоком.

Тут же был его помощник Вася Попов. В его разговоре, в манерах чувствовались хорошие армейские привычки: он был скуп на жесты, отвечал коротко, взвешивая свои ответы. Весь он — коренастый и плотный, в комбинезоне, перехваченном широким ремнем — был как-то особенно подтянут и ладен.

Долго говорить с ними Юрию Петровичу не пришлась. Принесли известие о повреждении электрооборудования экскаватора, и Виктор Захарович развел руками:

— Извините, не могу, в другой раз…

В забое по глыбам земли метались широкие серые тени. Василий Лямин — в белой рубахе, длиннолицый, с запыленными вихрами темных волос — удивительно ловко действовал рычагами управления, и объемистый ковш, послушный большим и сильным рукам экскаваторщика, то срезал подошву забоя, то вгрызался в его стену, то повисал над кузовом автомашины.

Экскаваторщик так был занят работой, что Юрий Петрович не решился заговорить с ним. Обо всем ему рассказала учетчица Лена Рогач. Перед началом смены Василий Лямин дал ей свои часы, чтобы она учитывала работу экскаватора строго по минутам.

— До сих пор у нас не было почасового графика, — сказала Лена, и эти скучные сами по себе слова прозвучали в ее устах с каким-то особым оттенком гордости и задора.

— Ну, как, Лена, дела? — крикнул в это время Лямин.

Она поглядела в свой листок:

— Перевалил за тысячу кубометров!

— Хорошо идет работа — минула лишь половина смены, а норма уже выполнена. Это обрадовало Лямина, и он по-мальчишески задорно крикнул шоферу, который замешкался под подгрузкой:

— Эй, дизель! Поспешай — не на именины приехал!

И хотя шаферское самолюбие было задето этим, шофер доброжелательно улыбнулся и погрозил пальцем: дизель, мол, тоже не подведет.