Наталья Менжунова - Оторвыш

Розовая Пуговка оглянулась по сторонам, ее взгляд остановился на Зеленой Пуговке. Та сразу прочла на лице подруги все ее намерения. Она тоже наморщила лоб, затем высунулась из корзины и позвала:

– Ау, Ножницы-ы-ы…

А когда над краем корзины блеснули два круглых кольца-глаза Ножниц, невинно спросила:

– Вы когда-нибудь любили?

Ножницы поднесли к глазам лорнет:

– Я всегда режу правду, и того же жду от других. Так что давайте без сантиментов, и ближе к делу. Говорите прямо, чего хотите.

– Спасите нас…

Вскоре дверь шкафа приоткрылась, и к Старому Утюгу пробрались срезанные с розовой блузки пуговки.

– Я так винова-а-ат! – повлажнел глазами Утюг и хотел еще что-то добавить, но только и смог, что надрывно вздохнуть.

– Дорогой Утюг, – проникновенно сказала Розовая Пуговка. – Мы хотим поблагодарить вас.

Старый Утюг протестующе замахал электрической вилкой, но Розовая Пуговка продолжила:

– Если бы не ваши горячие чувства… Одним словом, если бы не вы, боимся, все оставалось бы по-прежнему. А теперь… Теперь мы отправляемся за мечтой.

– Простите, в минуту слабости я назвала вас болваном, – потупилась Зеленая Пуговка.

– Я и есть старый болван! – закивал Утюг.

– Вы просто неисправимый романтик, – возразила Голубая Пуговка.

– И знаете, нам будет вас недоставать,– погладила блестящий бок Утюга

Белая. – Берегите его, Жоржетта.

Когда, попрощавшись со Старым Утюгом и Жоржеттой, пуговки выскользнули из шкафа, в комнате уже забрезжил рассвет, и нужно было торопиться, пока в доме еще не проснулись.

В доме Федора Михайловича ночь выдалась на редкость неспокойной.

– Ку-ку! Ку-ку! – высунулась из часов механическая кукушка. – Ку-ку! Ку-ку! У-ах!

Она прокричала все положенные «ку-ку», с силой захлопнула дверцу и отправилась досыпать.

В предутренний час, когда сон по-настоящему крепок и сладок, с домашней хозяйской куртки доносилось невнятное бормотание.

– Вот ведь, радио есть, а счастья нет… Старик Ильф был прав, – рассуждал сам с собой Федечка, поглядывая на часы. – Вот ведь, в старину, когда одна пуговица стоила целое состояние, нами так не разбрасывались. А нынче… Нынче все просто: рукав прожгли и – пожалуйте на помойку. – Федечка приподнялся на локте и оглядел соседей:

– Эх, спят…

– Уснешь тут с вами, – прокряхтел Серьезный. – То кукушка со своего балкона каждый час выпрыгивает, то ты не в меру словоохотлив. Итого: ночь насмарку.

– Эй, там! – взорвался Ворчун. – В конце концов, дадите поспать или нет?! – Он сердито взбил подушку и натянул ее на голову.

– Сегодня, быть может, самый черный день в моей жизни, – пригвоздил себя горькой фразой Федечка. – Моя возлюбленная…

– Да слышал я, – перебил Серьезный. – Не раскисай. Ты сегодня выглядишь не пуговицей, а бесхребетным шнурком.

– Всё относительно, – пробормотал Федечка. – Попробуй удержать корсет дамы, плетущей интриги при дворе, когда ее во все стороны распирает от секретов. Нужно иметь крепкий хребет настоящего придворного шнурка.

– Выходит, предки покрепче нашего брата были, – отозвался Серьезный. – Не то нынче поколение, ой, не то.

– Так отчего бы не использовать опыт предков? Одних поговорок и пословиц сколько… – сказал с закрытыми глазами Свистун. – «Всяк сверчок знай свой шесток», «Не в свои сани не садись». Нет, категорически не подходит.

Свистун потер лицо, чтобы окончательно проснуться.

– «Что стиральной доске хорошо, то пуговице – смерть». Вновь не годится.

– Угу,– усмехнулся Серьезный. – Ты еще вспомни, что в дороге и иголка тянет.

В часах вновь закопошилась кукушка: подходило время очередного «ку-ку».

– Есть еще китайская пословица «Путешествие в тысячу ли начинается с первого шага», – вспомнил Свистун.

– Китайцы – мудрый народ, – безучастно ответил Федечка. – Их много. Правда, нас, пуговиц, больше. Гораздо больше, а помочь мне некому.

– Да ты вникни, о чем тебе Свистун говорит! – высунулась кукушка. – Путешествие в тысячу ли начинается с первого шага. Пока ты будешь все пуговонаселение пересчитывать, Пуговки с блузки пропадут. А еще имя себе взял.

Федечка вскочил, как ошпаренный:

– Пропадут! Мы валяемся здесь на перинах, книжки почитываем! А пуговки в беде!

Он заелозил и придвинулся к Свистуну:

– С первого шага, говоришь? Слушай, помоги-ка мне! Грызи!

Свистун растерялся:

– Погоди, не пори горячку. Я ведь просто вслух рассуждал. Про путешествия, и про все такое. Не спалось, вот и болтал, беседу поддерживал. И потом…