Людмила Матвеева - Школа на горке

Когда зазвенел звонок, Муравьев первым выскочил из своего пятого «А». Он в ту же минуту оказался около Бориса.

— Пошли, Борис.

— Держи, — Борис отдал Муравьеву ленту.

В кабинете истории была одна Варвара Герасимовна, она проверяла контрольные.

— Подождем, пока наши соберутся, — сказал Муравьев Борису и прикрыл дверь кабинета истории. Варвара Герасимовна их не заметила, она перелистывала тетради, помечала что-то на полях красной ручкой. — Они все придут, сегодня как раз четверг, — добавил Муравьев.

Борис сразу понял, что Муравьеву хочется отдать пулеметную ленту при всех, а не только одной учительнице.

Они отошли в сторону и стали ждать. Первой в кабинет истории прошла Катаюмова. Она увидела Муравьева с Борисом и сказала вредным голосом:

— А вы опять шепчетесь? У нас сегодня собирается группа «Поиск», вам что, нужно особое приглашение?

Муравьев не успел ничего ответить, Катаюмова уже закрыла за собой дверь. Костя с Валеркой шли следом, Костя сказал:

— Муравьев, пошли, чего вы там стоите в стороне?

Валерка подмигнул Борису. Борис заулыбался.

Муравьев сказал:

— Мы сейчас придем.

И вот они входят в кабинет истории. Все сидят на своих местах Катаюмова перед Варварой Герасимовной, Костя у карты Древней Руси, по которой скачут черные всадники. А Валерка, по привычке, на последней парте. Борис садится. А Муравьев продолжает стоять, лицо у него торжественное. Он держит газетный сверток так, что всем его видно, с любого места.

— Садись, Муравьев, что же ты стоишь? —спрашивает Варвара Герасимовна.

— Что у тебя в бумаге? — спрашивает Валерка.

— Мясорубка опять, — замечает Катаюмова.

Все смеются, и Борис думает:

«Смейтесь, смейтесь, скоро вы перестанете смеяться, раскроете рты от изумления и восторга».

— Это не мясорубка, — говорит Муравьев очень спокойно. — Это знаете что? Пулеметная лента. — И он разворачивает сверток.

Лента выскальзывает на стол, все вскакивают, подходят к столу, берут ленту в руки. Варвара Герасимовна тоже подходит, отложив контрольные. И тоже берет ленту, и она свисает тяжело, позванивает, качаясь на руке учительницы.

— Подумать только, — наконец произносит Катаюмова, — теперь у нас есть новый экспонат. А я была уверена, что Муравьев врет.

— Ну зачем так? — останавливает ее Варвара Герасимовна. — Муравьев обещал принести ленту, и в конце концов Муравьев принес ее. А ты несправедлива к Муравьеву.

— Теперь напишем табличку, — говорит Костя: — «Лента пулеметная». Да, Варвара Герасимовна?

— Конечно. И припишем, что ленту подарил музею Муравьев, ученик пятого класса.

— Ну, Муравьев, ты даешь! — в полном восторге произнес Валерка.

Борис сидел молча. И хотя каждый сказал не совсем то, что предполагал Борис, и никто не замер от восхищения, все равно ему было очень приятно. Потому что на столе лежала настоящая пулеметная лента. А около стола стоял и улыбался, хотя старался быть невозмутимым, его друг Муравьев.

И даже когда Катаюмова говорит: «Каждый может достать пулеметную ленту, подумаешь!», даже тогда Борис продолжает радоваться. Потому что никто не слушает ехидную Катаюмову, а все хвалят Муравьева.

— Где бы нам теперь планшет добыть? — говорит Костя, когда все вдоволь налюбовались прекрасной ржавой, самой настоящей пулеметной лентой. — Нам бы все-таки отыскать того, кто письма присылал. Вот тогда был бы «Поиск» как поиск.

— А мы найдем, мы уже почти нашли, — вдруг говорит Муравьев.

— Кто — мы? — спрашивает Варвара Герасимовна, и все замолкли, уставились на Муравьева.

— Как — кто? Я и Борис. Мы уже почти знаем, кто такой Г.З.В., — очень уверенно говорит Муравьев.

Борис ерзает на своем стуле. Что он такое несет, Муравьев?

Какого Г.З.В. они знают? Ничего похожего! Но Муравьев, на которого из-за радости с лентой нашло самое настоящее вдохновение, продолжает:

— Просто не люблю говорить раньше времени. Все расскажем потом.

— Когда — потом? — сердится Катаюмова. — Нечестно заводить отдельные тайны. Все хотят знать!

— Мало ли что хотят, — вдруг безжалостно смотрит на Катаюмову Муравьев. — Через неделю все узнаешь, Катаюмова.

— Через неделю? — Она встряхивает своей красивой головой. — А сам опять будешь целый год за нос водить?

Варвара Герасимовна говорит спокойно:

— У нас, я считаю, нет оснований не верить Муравьеву. — И она кивает на пулеметную ленту: — Борис, убери экспонат в шкаф, вон в тот, пожалуйста.