Лёня Герзон - Зверж

– Ого! Еще как звучит, – обрадовалась Кнопочка. – А ты кто будешь?

– А я? – Барвинка на секунду задумалась. – А я – председатель, конечно! Председатель ЗВЕРЖа! Каково?

– Здорово!

Только Кнопочке было неудобно, что они разговаривают между собой, ничего не объясняя Бабаяге. А Барвинка сказала:

– Ну вот. А то ЖЖ какое-то непонятное. Да оно больше не для зверей, а для насекомых подходит!

– Почему?

– Потому что они жужжат! А в песне что поется? Как вы яхту назовете – так она и поплывет!

– Точно! Наш ЗВЕРЖ еще как поплывет! – сказала Кнопочка. – По-зверски! Пусть только попробуют не перестать есть мясо! ЗВЕРЖ им задаст!

Барвинка огляделась по сторонам. Подняла лицо к мокрому небу и потянулась. Они пошли дальше, а Бабаяга из этого разговора так ничего и не поняла, а спросить стеснялась. «Да и зачем я буду спрашивать? – думала она про себя. – Они же между собой говорят – это их личное дело». Она не хотела показаться навязчивой.

Малянки подошли к дому. Завидев стадо котов, которые, несмотря на дождь, дежурили возле Барвинкиной двери, Бабаяга вцепилась в плащ Кнопочки.

– Не бойся, они не кусаются.

– Конечно… – тряслась бедная иностранка. – Зачем им откусить… они меня целую пролготят.

Надо сказать, что Бабаяга разговаривала с сильным мерюкрякским акцентом. А в мерюкрякском языке буквы в словах часто идут в другом порядке. Но Кнопочка давно привыкла к выговору подруги и не обращала на него внимания.

– В Мерюкряке что – разве нет котов? – спросила она.

– Есть…

– Чего же ты тогда их боишься?

– У нас они только в зоопарке. На улице нет…

– Ну, проходите, проходите, – пригласила Барвинка и, растолкав котов, пропустила малянок в прихожую. – Да не вы проходите! – крикнула она котам. – Вам я сметану вынесу, ждите!

Бабаяга и Кнопочка проскользнули в дом.

– Раздевайтесь, а я пока чего-нибудь налью. – Тебе какао или чай? – спросила Барвинка иностранку. И взяла у нее сумки с продуктами, чтобы поставить в холодильник. Бабаяга-то, когда их встретила, возвращалась из магазина.

– Мне, пожалйуста, простое молоко, – попросила Бабаяга.

– А мне чай, – сказала Кнопочка.

– Тебе-то я знаю, – сказала Барвинка, – ты всегда одно и то же пьешь, – и, сняв сапоги, пошла на кухню.

В это время из открытой двери гостиной вылетела огромная стрекоза. Она прорезала воздух над головами малянок, словно самолет, и уселась на вешалку, вцепившись лапками в зимние шапки. Ее сетчатые крылья покачивались, а зеленые шары глаз глядели с таким удивлением, что Кнопочке стало смешно.

А Бабаяга вскрикнула и в ужасе легла на ковер, прикрыв голову руками.

– Не бойся, она совсем ручная, – сказала Кнопочка. – Ты бы свою стрекозу в клетку загнала, что ли! – крикнула она Барвинке.

– Боюсь, – сказала Бабаяга.

Кнопочка взяла стрекозу за ошейник, отцепила от шляп и отнесла в клетку в гостиной. Тогда только иностранка решилась встать с пола.

– Она совсем безобидная, – заверила Кнопочка, вернувшись в прихожую, и стала снимать пальто.

Бабаяга тоже начала раздеваться. Она специально оделась в свой уродующий «наряд», чтобы сходить в магазин. С правой стороны под пальто у нее, и правда, была пришита подушка. Когда она смотала с головы рваный платок, оказалось, что лицо у нее не вымазано гуталином, а прическа вполне нормальная.

– Я подуамла… все равно почти зима, холодно. Зачем пакчаться, если можно в платке замотаться – никто и не узнает? – пояснила Бабаяга.

– Здорово придумала, – сказала Кнопочка. – Но, как мне кажется, с пальто ты слегка переборщила.

Под ужасной дубленкой Бабаяга оказалась вполне прилично одетой. Правда, платье на ней было совсем летнее, но дома у Барвинки было тепло. Входя в гостиную с подносом, на котором стояли чашки и вазочка с печеньем, Барвинка остановилась на пороге. Надо сказать, что Барвинка терпеть не могла красоток. Саму себя она никогда красавицей не считала и словно нарочно одевалась во что попало, волосы стригла в какой попало парикмахерской, а косметикой сроду не пользовалась. У нее даже губной помады дома не было. Малянок, старавшихся выглядеть красивыми, Барвинка презирала.

Но увидев Бабаягу, когда та сняла свою безобразную шубу и рваный платок, Барвинка не удержалась от восклицания:

– Какая же красивая!

И сразу же разозлилась на себя, что так сказала. И почувствовала неприязнь к этой иностранной малянке. «Надо же, – мелькнуло у нее в голове. – И откуда только такая выискалась?»