Екатерина Мурашова - Живущие рядом (сборник)

— Ого! — сказал он. — Какой шикарный пес получился. Я вас издалека увидел, все гадал: вы или не вы? Джек! Джек, поди сюда!.. Как ты его теперь зовешь-то? Радж?… Радж! Радж!

У крупных собак, да и вообще у всех крупных млекопитающих — прекрасная память. Радж с первого раза запоминал всех гостей, которые бывали у нас в квартире, и уже во второй их визит реагировал на них, как на знакомых. И он просто не мог не узнать человека, который спас его от убийц и потом почти полгода кормил и позволял жить на своем участке!

Однако, все говорило за то, что не узнал. Не обращая внимания на оклики в два голоса, Радж продолжал с преувеличенным вниманием вынюхивать что-то в высокой траве, как будто бы остановившаяся машина и вышедший из нее человек не имели к нему никакого отношения.

— Джек, ты что же это?! — с упреком воскликнул приятель.

В этот момент Радж оглянулся через плечо (обычно псы делают это только в мультфильмах, но не в жизни) и на мгновение сконцентрировал взгляд своих косых желтых глаз на бывшем хозяине.

— Вот! — воскликнула я. Сформулировав для себя, я сразу поняла смысл этого взгляда. Приятель взглянул на меня с изумлением.

— «Бывший хозяин»! — сказала я. — Он обижен на тебя за то, что ты отдал его мне! Не оставил его у себя, понимаешь?

— Да что ему, у тебя, плохо, что ли?

— Не в этом дело! Ему у меня нормально, и ко мне и ко всем домашним он относится хорошо. Но ты… Он — могучая личность, вожак, он выбрал тебя сам, а ты, по его собачьим понятиям, его предал…

— Ну знаешь! — фыркнул приятель. — По-моему, ты все усложняешь. У него было слишком много новых впечатлений, и он просто забыл…

— Ну что ж, — пожала плечами я. — Если тебе удобно, считай так…

Вечером Радж отказался от еды, а на попытку дочери присесть рядом с ним и поиграть пушистым хвостом молча оскалил клыки — жест, которого он уже давно себе не позволял.

— Может, заболел? — спросил муж.

— Оставьте его! — сказала я. — Он переживает.

— Что, собственно? Опять подрался с кем-то?

— Нет! Может быть, именно сегодня он понял, что стал нашей собакой.

Заглянув мне в лицо, Радж встал, медленно подошел к дивану, на котором я сидела, и ткнулся своей лобастой головой мне в колени.

Впоследствии Радж прожил с нами еще почти семь лет. В целом он был спокойной и уравновешенной собакой. Правда, совсем не умел играть, как домашние псы, а когда ему кидали палку, с удивлением смотрел на человека, словно спрашивая: «Ну и зачем ты ее выбросил?»

В лесу и на зимних рыбалках Радж оказался не только интересным, но и полезным компаньоном. Он всегда бежал впереди, чуял «окна» в болоте и полыньи во льду, становился поперек тропы и противился дальнейшему продвижению группы. Когда мы сумели разгадать эту его особенность, то, разумеется, стали ее использовать.

Всю свою жизнь Радж оставался лидером по натуре. Честно сказать, мне даже не приходило в голову как-то специально «дрессировать» его. С ним можно было просто разговаривать. К концу жизни у Раджа был словарный запас из пары сотен слов, и он понимал несложные фразы, имеющие к нему непосредственное отношение. Например, такую: «Ты хочешь есть, но я сейчас занята. Иди к Дине и попроси ее сходить в кухню и посмотреть, не остыла ли твоя каша. Если она остыла, ты ее получишь.». Во многих случаях я воспринимала своего пса как равную мне по силе личность. Когда муж уезжал в командировки, Радж самовольно принимал на себя командование нашей «семейной стаей» и начинал «строить» меня, дочь и сына. Лидером он был строгим, но справедливым. Терпеть не мог ссор и истерик, пресекал их быстро и жестко. В нестандартных обстоятельствах часто принимал самостоятельные и оригинальные решения. От такой необычной для крупной городской собаки свободы самовыражения с ним происходило довольно много забавных историй…

Всю молодость мы с друзьями ходили в байдарочные походы. Разумеется, Радж тоже ходил с нами. Воду он не любил и никогда по своей воле не плавал. Однако, привыкнув к байдарке, спокойно спал на дне в специальном отсеке.

Однажды мы приехали в город Любань и стали собирать байдарки на берегу реки Тигоды. Радж сначала крутился рядом, присматриваясь, нельзя ли под шумок утащить что-нибудь съедобное, а потом куда-то убежал. Он любил обследовать незнакомые деревни и по опыту прекрасно знал, сколько нужно времени, чтобы распаковать, собрать и снарядить байдарки. К отплытию группы Радж обычно возвращался и занимал свое место в среднем отсеке нашего суденышка, между дочерью и мужем, который сидел на руле.