— Я ж говорил! Вот грабанем!
Вдруг впереди от раскидистой яблони отделилась тоненькая фигурка, с ружьем наперевес. Метров сорок до нее, не больше. Ватага встала как вкопанная.
— Девчонка!— протянул кто-то за спиной Зуба.
— А ну, назад!— зазвенел над садом суровый голосок.— Чего рот разинули? Назад, говорю!
Это было так неожиданно, что ребятня не кинулась врассыпную, как ей положено делать в таких случаях, а продолжала стоять.
— Ты чего тут ползаешь?— крикнул Зуб первое, что пришло в голову.
— Не твое дело!—отрезала девчонка.— Убирайтесь, не то стрелять начну!
— Да у тебя патроны хоть есть?
— Не беспокойся, имеются! Поворачивайте, говорю!
Беспрекословно подчиниться такой пигалице, пусть даже она с ружьем? Нет, этого они не могли себе позволить. Яблок им скорее всего не видать теперь, но и позорно драпать они не собираются.
— Не бойтесь,— как можно спокойнее сказал Зуб. — Какой дурак патроны ей даст?
— Не уйдете?— угрожающе спросила малолетняя сторожиха, но в ее голосе вместе с угрозой звучала растерянность.
— Дай яблок натрясти, тогда уйдем. Девчонка отвела ствол ружья немного вбок,
крепко зажмурилась и выстрелила. Зуб видел, как шмякнулось крупное яблоко.
— Если второй раз пальну,— чуть не плача закричала девчонка,— тогда на себя пеняйте! Не дожидайтесь!
Орава сначала попятилась, а потом трусцой отбежала к лесополосе и скрылась в кустах.
— Я ее тут видел,— дрожащим голосом сказал Санька Крутько.— Она тут со сторожем ходила. Внучка, наверно.
— Вот малолетка!— не то восхищенно, не то со злостью воскликнул кто-то из ребят.
— Эта малолетка влепит солью в зад— не обрадуешься.
— Точно. Неделю в тазике сидеть будешь.
Зуб молчал, с прищуром поглядывая в ту сторону, где за яблонями время от времени мелькало светлое платьице. Поразмыслив, он велел разделиться на две группы и двигаться в разные стороны.
— Мальчики, я вас прошу, уйдите по-хорошему!— звенел голосок невидимой из-за яблонь малолетки.
Она, конечно, следила за ними и сразу разгадала хитрость.
— Теперь пусть стреляет,— злорадствовал Крутько.— У нее, может, и был-то один патрон — у деда стянула.
Бах!— снова разнеслось по саду. Ребята невольно втянули головы в плечи, но не остановились.
— Давай, давай, стреляй!— крикнул Санька и противно захохотал, как хохочут перепуганные, но не сознающиеся в этом люди.
Остальные тоже засмеялись, засвистели, заулюлюкали, стараясь отогнать от себя страх. Мишка Ковалев подбежал к яблоне, на верхушке которой кое-что осталось, и начал трясти изо всех сил. Остальные кинулись подбирать падалки. Каждому и по десятку не досталось.
Двинули дальше. В открывшемся междурядьи они увидели далекую уже фигурку в светлом платьице. Девчонка стояла на прежнем месте, не кричала и, как видно, не собиралась больше стрелять.
— Вот лопухи!— возбужденно вопил Санька, кривя слюнявые губы.— Сторожиху нашли! Пусть спасибо скажут, что ружье не отобрали.
— Дед, наверно, заболел и за себя оставил.
— Лопух этот дед!
— Гляньте, вон антоновка!
— Где, где?— закрутила головами ребятня.
В глубине сада, метрах в пятидесяти, ядреная желтая антоновка гнула ветки к земле. Зуб снова ощутил на языке кисло-сладкий, острый вкус яблок.
— Бежим!
К антоновке кинулись с гиком, с посвистом, замахали над головами белыми наволочками. Теперь все нипочем! Сад, можно сказать, отвоеван, рви— не хочу!
Литые, будто синим инеем тронутые, яблоки ударили в землю густо, гулко. Кулаки, а не яблоки! Ахнет такое по маковке — круги перед глазами пойдут, а по спине придется — выгнешься.
Зуб уже набил антоновкой половину наволочки, как вдруг услышал шум приближающейся машины. Все замерли, настороженно вглядываясь в прогалы между деревьями.
Зуб вспомнил, что им кричала девчонка: «второй раз пальну, пеняйте на себя, не дожидайтесь». Ясно теперь, что значит второй выстрел. И каждый из ватажки, должно, подумал о том же. Но все надеялись, что машина проезжая, не имеет к саду никакого отношения.
Грузовик вынырнул в междурядье неожиданно. В кузове стояли трое. У каждого в руках поблескивали вороненые стволы ружей. Вот тебе и антоновка...
— Тикай! —крикнул Зуб и кинулся к лесополосе. Бах! Ба-бах!
Над головой коротко шикнуло. «Дробь»,—догадался Зуб. Он протаранил кусты посадки и вырвался на жнивье, чуть не потеряв форменную фуражку. Впереди, через поле,— вторая лесополоса. Побросав под яблоней набитые наволочки, по пятам бежала ребятня,
Читать дальше