Ульф Старк - Мой друг Перси, Буффало Билл и я

— А ведь завтра все будут играть в банку, — вздохнул он.

— Не унывай. Я всё устрою, — пообещал Перси и угостил его конфеткой.

— И как же? — поинтересовался Классе.

— Тебе, видно, фантазии не хватает. Пошли-ка к тебе домой, посмотрим, кого ты там насобирал.

До дома Классе было рукой подать. Надо было лишь немного подняться на горку. У деревенского почтового ящика стояли девчонки — Кикки, Пия и Гунбритт, читали вслух чужие открытки и хихикали. Они покосились на нас, когда мы проходили мимо. На Пии была красная майка. А на остальных я не обратил внимания.

— Чего это у вас перья в волосах? — усмехнулась Пия.

— Нет у нас никаких перьев, — сказал я и провел рукой по волосам. — Ах, черт, надо же!

Я поспешил снять индейское украшение. Но Перси свое перо не тронул.

— Мы играли в индейцев, — объяснил он. — Я — Счастливое Облако, а он — Большая Задница. Следили за парочкой бледнолицых.

Я покраснел как рак.

А девчонки еще громче захихикали.

— Просил же тебя держать язык за зубами! — прошипел я, когда девчонки остались далеко позади.

Мы расселись вокруг стола у Классе в комнате. Он разложил все свои картонки с приколотыми жуками. В углах красивыми маленькими буковками он аккуратно написал их шведские и латинские названия. Перси взял лупу и разглядывал лапки, фасеточные глаза.

— Какие же они здоровские, — приговаривал он.

— Нравятся? — спросил Классе.

— Да, почти все. Но золотистая бронзовка — самая классная.

— Жук-носорог тоже ничего, — вставил я.

— Ага! — согласился Перси. — С ними можно в войну играть.

На лбу Классе появилась тревожная морщинка.

— Нам не до этого сейчас, — напомнил он. — Ну, и как же ты, с твоей великолепной фантазией, собираешься раздобыть последнего жука?

Перси хлопнул себя по лбу и сделал вид, будто задумался.

— Может, у тебя есть какие в запасе? — спросил он.

— Ну, парочка найдется, — признался Классе. — Я иногда ловил сразу по несколько штук, чтобы потом выбрать самого красивого. Да что толку? Это же должен быть совсем новый жук. Отец их всех наперечет знает.

— Это мы еще проверим, — сказал Перси и попросил Классе принести запасных жуков. А еще иглу, нож, щипчики и клей.

— Что ты задумал? — поинтересовался Классе.

— Увидишь.

Он всегда был рукастый, этот Перси. В первом классе лучше всех вышил крестиком наволочку. Вот и теперь, весело насвистывая, он отрезал голову у запасного усача и спинку — у мертвоеда. Потом отломил от булавки головку и насадил на иголку обе части. А для надежности еще капнул на место соединения чуть-чуть клея Карлсона.

— Сердце разбито — что ж, не беда! Карлсона клей поможет всегда! — сказал я.

— Точно, — кивнул Перси, любуясь своей работой. — Сгодится. Теперь пусть высохнет хорошенько. Вот тебе твой последний жук. Я же говорил, что всё устрою.

— И что же это за вид? — поинтересовался я, чтобы дать ему повод пошутить.

— Жук-спасатель-летних-каникул, — сказал Перси. — Пусть теперь твой папаша поломает голову.

Классе вертел этот шедевр и так и этак. Глаза его сияли. Он не знал, как благодарить Перси. Он хлопнул его по плечу и предложил ему две последние отцовские честерфилдины.

— Ты просто гений, честное слово! Теперь можно и в банку сыграть!

— В какую еще банку? — спросил Перси.

— Завтра увидишь, — пообещал я. — А сейчас нам пора домой обедать.

— Хук! — обрадовался Счастливое Облако.

— Мировой парень этот Классе, — сказал Перси.

— Ага, еще бы! — кивнул я.

Хотя я был недоволен, что Перси и Классе сразу так сдружились. Не знаю почему. Поначалу-то я боялся, что они не понравятся друг дружке, если встретятся. Но оказалось наоборот: их вроде водой не разольешь, а я и не рад.

Почему так?

Может, у меня начинается переходный возраст? Мы сидели на берегу и чмокали печеными яблоками с имбирем — мама приготовила их на десерт. Я старался не показать, что у меня на душе кошки скребут. Мы смотрели на корабли, проплывавшие по заливу, пытались угадать, из каких они стран, и отбивались от комаров.

— Чудный денек! — радовался Перси. — Здорово мы в индейцев поиграли! А чем еще ты занимался в детстве, Уффе?

Я ответил, что всякое бывало. Только я не стану ему рассказывать, если он потом всем растреплет.