Лидия Чарская - Счастливчик (сборник)

– Господа, кто желает купить с аукциона эти вещи? Дешево продам! – вскричал Калмык и волчком закружился на одном месте.

В ту же минуту дверь класса широко распахнулась, и карауливший ее Малинин как бомба вылетел на середину комнаты.

Вслед за Малининым в класс влетели Янко, Голубин и Курнышов.

Краснощекий Помидор Иванович на минуту остановился у порога, быстрым взором окинул класс и, казалось, в один миг понял все происшедшее.

– Ага! Вы все-таки обижаете Лилипутика! – крикнул он во все горло. – Постойте же, мы вас с Янко угостим по-свойски. Только держись!

И, засучив рукава своей курточки, он стремительно накинулся на Подгурина.

Синеглазый Ивась Янко, в свою очередь, в два прыжка очутился на спине Калмыка, и… пошла потасовка!..

Аля Голубин, бледный, взволнованный, с горящими глазами, растолкал мальчиков, пробрался к Счастливчику и, обхватив за плечи последнего, отчаянно волнуясь и жестикулируя, кричал своим тоненьким детским голосом:

– О, как не стыдно вам! Как не стыдно! Что он вам сделал?! Бессовестные вы все! Это нечестно, гадко, подло, нехорошо!..

Но мальчики сами и без худенького Голубина отлично знали, что во всем происшедшем действительно не много было хорошего.

Смущенные, отхлынули они от новенького и его друга.

А посреди класса уже кипела форменная драка. Янко, Курнышов, Верста и Калмык катались по полу в одной сплошной, отчаянно барахтавшейся и запыленной куче…

– Директор идет!..

– Ну-у?

– Как Бог свят, директор!..

– Директор! Что делать? Что делать?

На лицах мальчиков отразился ужас.

Только четверым драчунам сейчас нет до директора никакого дела: они продолжают кататься по пол у, награждая друг друга пинками и тумаками.

Тогда Малинин, красный как вареный рак, бросается к Помидору Ивановичу и кричит в самое ухо что есть мочи, громко, как на пожаре:

– Директор идет! Понимаешь – директор идет.

– Что? Где? Какой директор? Почему? Каким образом? – ничего не понимая, тяжело дыша и сопя носом, с вытаращенными глазами, недоумевает Помидор Иванович.

Но ему некогда пояснять.

Десятки рук подхватывают его, ставят на ноги, потом приводят в стоячее положение тем же способом Янко, Калмыка, Подгурина.

Голубин в это время хватает за руку Счастливчика и кричит:

– Спрячься! Спрячься! Под скамейку спрячься! Не то всему классу попадет!

И сам мчится стрелою к своему месту.

В классе минутная возня… Топот ног… шелест… возгласы испуга…

Директор идет – это ведь не шутка! Директор идет, а у них раздетый мальчик в классе! Что делать? Что делать? Счастливчик, взволнованный, трепещущий, измученный от всего пережитого, медленно выходит из угла и направляется к своему месту.

– Скорее! Скорее! – кричат ему мальчики с первых скамеек.

– Скорее же двигайся, Лилипутик! – звонко выкрикивает Янко и для чего-то протягивает руки вперед.

Но уже поздно…

На пороге класса стоит директор – высокий, полный, красивый господин с баками вроде котлеток по обеим сторонам симпатичного лица.

На лице директора выражение не то недоумения, не то испуга.

– Это еще что за явление? – говорит директор и протягивает вперед указательный палец.

Перед ним, спиною к нему, шагает маленькая белая фигурка в одном нижнем белье и в носках, с длинными густыми локонами, падающими на плечи, как у библейского Самсона.

На вопрос директора фигурка останавливается, оборачивается и, увидя вошедшее новое лицо, почтительно кланяется, шаркнув полуобутой ножкой по всем правилам искусства.

Глаза директора раскрываются еще шире.

– Это еще что такое? – суровым, строгим голосом спрашивает он.

Подоспевший воспитатель, Дедушка, бочком протискивается к Счастливчику и шепчет над его головою очень тревожно:

– Где же твое платье, Раев?

Счастливчик хочет поднять руку и показать, где его платье, хочет ответить, что его платье мирно покачивается на лампе под потолком, но в это время, весь красный, пробирается между партами Янко и, незаметно очутившись около Голубина, рядом с первой скамейкой, шепчет усиленно Счастливчику:

– Только не выдавай!.. Только не выдавай!.. Они все дрянные, гадкие, но ты их все-таки не выдавай!.. У нас выдавать не полагается… У нас правило товарищества… Пожалуйста, не выдавай!

Счастливчик молчит. Его губы сжаты. Глаза полны слез.

– Да что с тобой, голубчик? – тревожно спрашивает его старый воспитатель. – Отвечай же господину директору, отчего ты раздет.