Юлия Симбирская - Дальние берега

Вот уж Тоня обошла бы все музеи. Я очень боялась, что родители станут и ее брать в поездки, но пока не складывалось. А я имею право сидеть в гостинице, если хочу. Куда эти музеи денутся? Вырасту и схожу, может быть.

В первую нашу встречу Тоня показалась мне расчудесной. Она рассказала кучу смешных историй и даже подарила мне браслет. Да, сняла с руки и подарила. Самый красивый, с подвеской-птичкой и голубой бусиной. Я все время теребила эту гладкую бусину с прозрачной сердцевиной и приписывала ей что-то магическое. Сама не знаю почему.

Помню, как мы ездили с тетей Олей выбирать купальники. Я выбрала бирюзовый, с воланом на трусах, а Тоня – в цветочек. А потом в бассейне она вдруг сказала, что минуту назад видела одну старушку точно в таком же купальнике, как у меня. Причем сказала в тот момент, когда рядом было много народу. И на меня обернулась одна девица. С этого момента все покатилось.

Тоня играла со мной, как кошка с мышкой, пока я окончательно не выдохлась и не превратилась в ежа. Но ей и ежи нипочем.

Раньше я любила раскрашивать футболки специальными красками по маминым трафаретам. Любила выращивать деревья из косточек. Любила рассматривать лица пассажиров в трамвае и сочинять разные истории. Конечно, я их никому не рассказывала и не записывала, хранила в своей голове. Любила засушивать кленовые листья в папиных медицинских книжках и маминых словарях – у нас почти все толстые книжки в доме набиты листьями. Любила шить платья на кукол. Да, это вообще кошмар – шить на кукол в тринадцать лет. Но я ведь никого не заставляю так позориться.

– Из какой ерунды состоит твоя жизнь! Живешь, как кабачок: торчишь в интернете, листья собираешь. И что? Таких, как ты, миллионы.

Мне сразу представилась бесцветная масса людей, которые нужны только для того, чтобы оттенять других. А эти другие – сильные и яркие – соревнуются между собой. Меня никто даже не допустит до участия в соревнованиях. Почему жизнь обыкновенного человека ничего не стоит? Ведь никто не знает, какой она будет через десять, через двадцать лет. Вдруг я что-нибудь изобрету или покорю? Когда тебя постоянно сравнивают с кабачком, как будто перечеркивают будущее. Мама говорит, что всегда есть выбор: обижаться или нет, принимать чужое мнение или оставаться верной себе. Но получается, что это чужое мнение поддерживают остальные, иногда сами того не замечая. А я одна против всех.

После Тониных слов я несколько дней не рыхлила свое лимонное дерево на лоджии. Оно обиделось и сбросило листья. Я стала зажмуриваться в трамвае, чтобы ничего не сочинять. А Тоня заметила, что я убрала в комод всех кукол, и назвала меня слабачкой.

Тогда я решила заболеть, и сразу воспалением легких. Меня положили в больницу. Первые дни мама сидела на стуле рядом с моей кроватью, пока медсестры не выпроваживали ее в ночь. Вообще-то можно было и не сидеть, потому что я вполне прилично себя чувствовала, но маме так было легче.

А Тоня вдруг передала мне в больницу открытку с кучей разных пожеланий, хороших пожеланий. И ужасно смешную книжку про Ба-баку Косточкину. Я так хохотала, что меня сначала ругали медсестры, а потом я им дала эту книжку почитать. Они тоже всю ночную смену хохотали. И в ту ночь, кстати, не поступило ни одного тяжелого больного.

Я вышла из больницы немного зеленая, с полными карманами воздушных шаров. Не надутых, естественно. И мы с Тоней два дня их надували – мне надо было разрабатывать легкие, а Тоня дула за компанию. В моей комнате было не протолкнуться. А когда я порозовела и пошла в школу, Тоня не пригласила меня на свой день рождения.

Когда тетя Оля сообщила маме, что один знакомый позвал ее замуж, я очень удивилась. Во-первых, выходить замуж за знакомого – это глупо, замуж выходят за любимого человека. Регина тоже так считает. И вообще замуж не зовут, а просят. Цветы, кольцо и все такое. Я, конечно, не особенно рассчитывала выйти замуж со своим носом, но никто никогда не запретит мне мечтать. Во-вторых, видела я этого знакомого – маленький, лысенький и в мятом костюме. Хотя, если я мечтаю, он, наверное, тоже имеет право мечтать. Но, в-третьих, я очень обрадовалась, потому что этот мятый знакомый живет на другом конце города, как раз в таком районе, где чистый воздух. Теперь у Тони появится прекрасная возможность дышать им на другой территории.

Мама с тетей Олей сидели у нас на кухне, пили кофе с пирожными и болтали. Тоня по-хозяйски расположилась в моей комнате с книжкой, а я крутилась возле мамы, чтобы не пропустить важную информацию. Для прикрытия мыла посуд у, вытирала пыль на подоконнике, рыхлила цветы.