Леонид Савельев: Охота на царя

— Стой! — крикнул царь кучеру и вышел из кареты.

Лошади полицмейстерских саней взвились на дыбы и стали. Полицмейстер выскочил из саней и подбежал к царю.

Между тем к месту взрыва спешили люди, наросла толпа. Бежали городовые, скакали казаки с шашками наголо. Рысаков бросился бежать, но поскользнулся. На него набросились городовой и еще несколько человек и схватили его.

— Ты произвел взрыв? — спросил Рысакова начальник охраны.

— Я, ваше благородие! — отвечал бледный Рысаков.

Александр II подошел к Рысакову и спросил:

— Этот произвел взрыв?

— Так точно, ваше величество! — отвечали несколько солдат.

Тогда Александр II повернулся и сделал несколько шагов, собираясь сесть в сани.

В это время человек, стоявший, облокотившись на решетку набережной, в двух или трех шагах от царя, выпростал руки из-за спины, поднял высоко над головой бомбу и с размаху бросил ее оземь, в середину между царем и собой.

Раздался оглушительный взрыв; взметнулось дымное облако; толпу раскидало в разные стороны. Ближние были убиты или ранены; у некоторых лопнули барабанные перепонки. Дальних точно обдало кипятком, ударило воздухом в грудь, в спину, они попадали.

Александр II лежал у решетки набережной — умирающий.

К нему подбежали солдаты и офицеры. Один из них снял с царя тяжелую каску и надел ему на голову свою фуражку. Другой прикрыл его своей шинелью.

Емельянов, который должен был бросать бомбу третьим, если бы Александр II остался жив, подошел к саням, зажав бомбу под мышкой, и помог уложить тело царя на сани. Затем он ушел домой.

А Рысакова били кулаками несколько человек.

— Не давайте меня бить, — просил Рысаков городовых.

Его отправили сразу на допрос.

Шел мелкий снег. Умирающего Александра II везли на санях в Зимний дворец. Кучер бешено погонял лошадей. Раскрыли одну половин дверей подъезда Зимнего дворца, другая не поддавалась. Ее выломали. Царя внесли во дворец.

В три часа тридцать пять минут императорский штандарт на дворце опустился и, вместо него, взвился черный флаг: Александра II не стало.

А в это время в придворном госпитале лежал человек, который убил царя. Он был весь изранен и без сознания.

Около него стояли врачи и прокурор.

— Заставьте его очнуться хоть на пять минут, — сказал прокурор.

Врач приготовил шприц и впрыснул что-то в тело умирающего: тот открыл глаза.

— Скажите вашу фамилию, — сказал прокурор.

Умирающий помолчал минуту.

Потом он сказал:

— Не знаю.

Вечером он скончался, не сказав ни слова.

На его теле было пятьдесят три раны.

Так умер Гриневицкий.

Желябов узнал, что царь убит и Рысаков арестован.

Желябов написал прокурору письмо:

«Если новый государь намерен казнить Рысакова, было бы несправедливостью сохранить жизнь мне, много раз покушавшемуся на жизнь Александра II и не принявшему деятельного участия в убийстве лишь по глупой случайности. Я требую приобщения себя к делу 1 марта и, если нужно, доставлю уличающие меня разоблачения. Прошу дать ход моему заявлению.

Андрей Желябов. 2 марта 1881 г.

Дом предварительного заключения.

P. S. Меня беспокоит опасение, что правительство вопреки справедливости, укрепит корону нового царя только трупом юного героя, отстранив меня, ветерана революции. Только трусостью правительства можно было бы объяснить одну виселицу, а не две…»

А тот, кого считал Желябов юным героем, девятнадцатилетний Рысаков, в это время говорил, всхлипывая, прокурору:

— Я не виноват, я не знал, что делал. Меня подговорил Желябов. Не губите меня, я всю жизнь буду служить вам, выдавая революционеров.

Толстое, бледное лицо Рысакова еще больше опухло от слез. Он мотал головой в смертельной тоске, и его длинные жирные волосы упали ему на глаза.

— Успокойтесь, юноша, — сказал прокурор подавая ему стакан воды — суд примет во внимание ваше раскаянье. Расскажите все что вы знаете.

— Я не знаю фамилий остальных метальщиков, — начал, всхлипывая, Рысаков, — но я знаю дом, откуда я получил бомбу. Этот дом на Тележной улице… И еще я знаю, что из лавки Кобозева сделан подкоп.

В ночь на второе марта помощник пристава с несколькими городовыми вошли в дом на Тележной улице. Разбудили дворника — и городовые, придерживая шашки, чтобы не звенели, стали взбираться по лестнице.