Фрэнк Бойс - Просто космос

— Почему без подарка? У меня есть для тебя сюрприз: я собираюсь спасти твою жизнь.

И я все ей рассказал — и про то, какая у нас, оказывается, страшно секретная миссия, и про Шэньцзянь, которая заболела корью.

— Кен Мэттингли, — пробормотала Флорида.

Я не понял.

— Кен Мэттингли должен был лететь на «Аполлоне-13», но в последний момент его отстранили от полета. Тоже из-за кори, как Шэньцзянь. После этого все пошло наперекосяк, экипаж чуть не погиб. А Кен потом из-за этого всю жизнь чувствовал себя виноватым.

— Да, есть сходство. Им угрожала смертельная опасность — и нам тоже. Надо срочно отсюда сматываться. Помнишь, как ты испугалась, когда нам предложили прокатиться на порше? Так вот, порше развивает скорость сто семьдесят миль в час. А ты хоть представляешь, какая может быть скорость у «Беспредельной Возможности»? В общем, впутались мы с тобой в историю.

— Ты папа, вот и спасай меня.

— Я не папа! В том-то все и дело. И фокусы я показывать не умею. И пони я тебе не покупал. И не называл тебя моей маленькой Принцессой.

— Но…

— Звони своему настоящему папе!

— Зачем?

— Затем, что мы влипли. Только он может нас вытащить. Он же папа. Папы для того и нужны.

Я все продумал: Флорида звонит своему папе. Он, конечно, сначала немного пошумит. Но зато с этого момента вся ответственность будет лежать на нем. И мне уже не надо будет притворяться взрослым.

Флорида сказала, что ее папа слишком занят и чтобы я лучше позвонил своему.

Я покачал головой:

— Нет, мой папа тут ничего не сделает. Он же не разъезжает по всему миру. А твой разъезжает. Он через несколько минут уже будет здесь и…

— Лием, это Китай! Как он сюда доберется за несколько минут? Он же не Супермен.

— Ну пусть не Супермен, но он твой папа. Он не захочет, чтобы его маленькая Принцесса унеслась в космос на одноразовой ракете, правильно? Особенно когда узнает, что единственный член экипажа, который что-то понимает в ракетах, передумал лететь. А так называемому ответственному взрослому на самом деле двенадцать лет.

Короче, я всучил ей свой драксфон и велел звонить. Прямо сейчас, пока не поздно.

Она покрутила его в руках и тихо сказала:

— Лием, нет у меня никакого папы.

Тут я вообще перестал понимать, что она говорит. Бессмыслица какая-то.

— Что значит нет?..

— Значит, у меня его нет. Есть только мы с мамой, Орландо и Ибица.

— Подожди, он же у тебя путешествует по всему миру. И поэтому у вас у всех такие имена…

— Мы никогда никуда не ездили. А папа нас бросил сразу после рождения Орландо. Понятия не имею, где он сейчас. Они с мамой страшно разругались, он ушел и больше не вернулся. Но и раньше, когда мы жили вместе, все было не так, как я тебе рассказывала, — в смысле, он меня не фотографировал, не дарил мне пони, ничего такого.

Он просто сидел целыми днями перед телевизором и смотрел передачи про путешествия. Вот. Оттуда и все наши имена.

Это было как-то неожиданно.

— Ладно, — сказал я. — Но если бы у тебя был папа… если бы он был у тебя сейчас, он ни за что бы не отпустил тебя кататься на огромной бочке с горючим. И не позволил бы тебе летать со скоростью несколько тысяч миль в час. И очень, очень сильно тревожился бы, если б узнал, что тебе придется испытывать перегрузку в 40g. Даже если бы ты просто захотела прокатиться на большом аттракционе, он бы и то беспокоился. А тут не аттракцион, в том-то и дело. Тут все по-настоящему.

Флорида таращилась на меня удивленно.

— Но, Лием, если я стану знаменитой, мой папа — где бы он сейчас ни был — он ведь меня увидит, правда? И тогда он вернется и отыщет меня. Ну, или, во всяком случае, он будет обо мне знать, правда же? Будет рассказывать всем: вот, видели, это моя дочь. Он будет мной гордиться. Поэтому я обязательно хочу прославиться. И слетать в космос.

Я не знал, что говорить. Наверное, я молчал слишком долго, потому что в конце концов она спросила:

— Лием, ты не уснул?

— Нет. Просто думаю, — ответил я.

Я думал о том, что я у Флориды единственный папа, других нет. И значит, я, а не кто-то другой, должен сделать для нее то, что делают папы и что ей сейчас очень нужно — что нужно нам обоим.

На столе лежал бумажный колпак, какие раздают на детских праздниках, — остроконечный, украшенный мишурой. Я отыскал в выдвижном ящике ножницы и взялся за работу.

— Что ты делаешь?..

Закончив, я показал ей, что получилось. Это была корона — не идеальная, немного кривоватая, но корона.

— Я подумал, что мне будет легче говорить текст, если ты тоже будешь в образе. — Я водрузил корону ей на голову и сказал: — С днем рождения, Принцесса!