Дитлоф Райхе - Фредди. Жизнь, полная риска

Во всей этой истории он ничего не терял и ничем не рисковал. Раллерманам достаточно было сказать после представления: «Пардон, ваше шоу нам не понравилось» — и привет горячий. Сделка состоялась.

Энрико и Карузо попросили предоставить им пятнадцать минут на подготовку. Конечно, как же без этого! Нашим звездам нужно еще как следует спеться! И художник-гример, наверное, ждет не дождется где-то там, за кулисами, чтобы загримировать их для выступления.

Я попытался убедить сэра Уильяма в том, что мы теперь стали заложниками этих двух безумцев, что нам нужно попытаться договориться с Раллерманами по-другому, что нам необходимо сделать все, чтобы…

— Фредди, дружище, — мягко ответил он на мои призывы, — не понимаю, чего ты так разволновался. Ты что, сомневаешься в успехе предстоящего шоу? Я так нисколечко.

Конечно, как я забыл. Ведь сэр Уильям давний почитатель талантов своих подопечных, которых он считает величайшими комиками.

А Энрико с Карузо уже давно мечтали выступить перед большой аудиторией. За такое дело наши артисты родную маму продадут.

Представление началось.

Крысы расселись полукругом. Большой Раллерман занял место по центру, так сказать, в первом ряду, пригласив сэра Уильяма и меня присоединиться к нему. Перед нами было пустое пространство — сцена.

И вот появились Энрико с Карузо.

Они вышли на сцену совершенно обычным шагом (не считая, конечно, того, что Карузо немного прихрамывал) и встали посредине. Они не строили никаких рож, не гримасничали, не вертелись. Они просто стояли и смотрели друг на друга.

— Ну что, брат Карузо, что мы сегодня покажем? — спросил Энрико совершенно обычным голосом.

— Давай сыграем пьесу, брат Энрико, — ответил Карузо таким же обычным голосом.

— Пьесу? Какую пьесу?

— Давай сыграем сказку.

Сказка, только этого еще не хватало!

Я огляделся. У некоторых крыс, тех, что помоложе — из «нэшников» или «мэшников», — на физиономиях обозначился явный интерес. Крысы постарше сидели с совершенно невозмутимым видом, давая понять, что их ничем не удивишь и не проймешь.

— И какую же сказку ты предлагаешь нам сыграть, Карузо?

— Мы сыграем сказку о любви и смерти. А главными героями этой сказки будут морские свинки.

Да что они совсем спятили, что ли?

Публика сидела с каменными мордами. Мне было ясно: после такого начала Энрико и Карузо могут хоть вывернуться наизнанку, ничего у них не получится. Игра проиграна.

Я посмотрел на сэра Уильяма. Он улыбался. Только улыбка у него получилась довольно вымученная. Тоже, наверное, видит, что его любимчики не в ту дуду дуют и что после такого вряд ли можно будет рассчитывать на помощь.

— Ну что ж, начнем…

Можете не стараться, мальчики. Напрасные хлопоты.

Карузо тем временем сел посредине импровизированной сцены.

Выдержал паузу.

И начал свой рассказ.

Голос его звучал странно — как будто он шел откуда-то изнутри. Он говорил как настоящий чревовещатель.

Жил-был однажды Большой Морской Свин. И было у него много дочерей. Но больше всех он любил и привечал одну — маленькую морскую свинку по имени Эрика. Эта Эрика была красоты необыкновенной и к тому же такая послушная, милая, нежная, что все, кто ни посмотрит на нее, все говорили — какой чудный ребенок. Каждый день Большой Свин призывал Эрику к себе, и они подолгу играли.

Карузо разлегся посреди «комнаты», изображая Большого Свина, который буквально светился от счастья. Энрико принялся прыгать и бегать вокруг «папочки», превратившись неведомым образом в маленькую Эрику. Они возились, валяли дурака, смеялись, и так заразительно, что даже зрители начали улыбаться.

Иногда маленькая Эрика покидала дом, — продолжал свой рассказ глухой голос, — чтобы погулять на свежем воздухе, поиграть с другими детьми, а то и поискать что-нибудь вкусненькое. Отцу не очень нравилось, когда дочь уходила на улицу, потому что он знал — там ее подстерегают опасности. Но у маленькой шалуньи всегда находились слова, чтобы успокоить родителя.

— Не волнуйся, папочка! Я ведь очень осторожная и осмотрительная! Ничего не случится! — пропищала Эрика и побежала гулять.

И вот она уже резвится на залитой солнцем полянке среди душистых цветов и трав.

Я тихонько обернулся и посмотрел на публику. Все Раллерманы сидели затаив дыхание и наблюдали за Эрикой. Даже Большой Раллерман не сводил глаз с маленькой фигурки, и в его взгляде читалось умиление.

В тот день в окрестностях было неспокойно. Где-то совсем рядом ходили люди. Они охотились за морскими свинками для своих страшных опытов.