Цао Вэньсюань - Бронза и Подсолнух

Солнце поднялось совсем высоко и стало припекать девочке спину.

Подул легкий ветерок. Его свист раздался в ее ушах, словно журчание водного потока.

Куйхуа начала петь. Она узнала эту песню от девочек у реки. Однажды она сидела на берегу и услышала, как девочки пели в зарослях камыша напротив нее. Ей понравилась их песня. Она захотела встретиться с ними, но не смогла этого сделать. Заросли камыша стали преградой между ними. Куйхуа иногда видела, как их силуэты мелькали в просветах. Она видела, как мелькали их красные или зеленые платья. Похоже, что эти девочки срезали листья камыша. Вскоре она выучила их песню. Куйхуа находилась по одну сторону камышей, а девочки – по другую, но она все равно пела вместе с ними.

Куйхуа вновь запела. Ее голос дрожал от не у веренности:

Ее голос был еле слышен, – он приглушался сырой землей.

Куйхуа все еще хотела сесть на лодку и поплыть в Дамайди. Она вновь попробовала соскользнуть вниз. Вскоре обе ее ноги ступили на рыхлую речную отмель. Девочка сделала несколько шагов вперед, и ее ноги оказались в воде. Поток холодного воздуха тут же окутал все тело. Она непроизвольно высунула язык.

Маленькая лодка ритмично покачивалась на волнах.

Куйхуа забралась в лодку. Девочка больше не торопилась в деревню Дамайди, а хотела посидеть в лодочке. Как хорошо! Она сидела на поперечной балке трюма и покачивалась на волнах. Ее сердце наполнилось счастьем.

Деревня звала ее. Она всю жизнь будет ее звать.

Девочке нужно было поплыть в Дамайди, управляя этой маленькой лодкой. И только тогда она обнаружила, что на лодке не было ни длинной бамбуковой жерди для управления, ни весел. Она невольно подняла голову и посмотрела на швартов. Он был крепко привязан к старому вязу. Девочка тяжело вздохнула. Если бы швартов не был привязан, неизвестно, куда бы уплыла лодочка!

Сегодня не получится поплыть в Дамайди. Куйхуа с сожалением смотрела на противоположный берег и на пустую лодку. Она могла только сидеть на лодке, смотреть на дым от приготовления пищи в небе над деревней Дамайди и слушать доносившийся из переулков деревни галдеж детей.

В один прекрасный момент Куйхуа показалось, что лодка дрейфует. Она испугалась, подняла голову и увидела, что узел швартового троса развязался, а лодка уже далеко от берега.

Девочка взволнованно добежала до хвостовой части лодки и схватила швартовый трос. Осознав бессмысленность своих движений, она отпустила трос, и он вновь погрузился в воду. Вскоре он превратился в длинный и тонкий хвост лодки.

В этот момент Куйхуа увидела мальчика, который стоял на берегу.

Одиннадцатилетний мальчик зло улыбался Куйхуа. Позже она узнала, что его зовут Гаюй.

Гаюй был жителем деревни Дамайди. Его семья из поколения в поколение выращивала уток.

Куйхуа увидела, как стая уток, словно прилив, пробивалась из зарослей камыша к ногам Гаюя, хлопая крыльями и громко крякая. До чего же стало шумно!

Девочка хотела спросить, зачем он развязал узел троса. Но она не произнесла ни слова. Ей осталось только беспомощно смотреть на него.

Ее взгляд не получил сочувствия: наоборот, мальчик все радостней смеялся над ней. Его утки, ковыляя и спотыкаясь, спустились по склону дамбы к воде. Одна умная утка, хлопая крыльями, села на воду, и по воде пошли круги.

Маленькая лодка боком дрейфовала по поверхности воды.

Куйхуа заплакала, глядя на Гаюя. Мальчик стоял, скрестив ноги и положив руки, сцепленные замком, на конец рукоятки лопаты для выпаса уток. Гаюй поставил подбородок на тыльную сторону ладоней и, облизывая сухие губы, безразлично смотрел на маленькую лодку и Куйхуа.

Сердце уток Гаюя, напротив, было добрым. Они быстро поплыли к маленькой лодке.

Гаюй увидел это и выкопал комок грязи. Мальчик обеими руками схватил ручку лопаты, размахнулся и со всей силы метнул грязь в воду перед самой первой уткой. Птица испугалась, поспешила развернуться и, хлопая крыльями и крякая от испуга, поплыла в противоположном направлении. Утки, которые следовали за ней, тоже повернулись и поплыли назад.

Куйхуа посмотрела по сторонам. Вокруг не было ни души. Девочка заплакала.