Елена Батуева - Паутина

— Девчонки, вы будете самыми красивыми невестами!

Вот такая она — женская дружба. Славься! Славься!

Ян с Кириллом уехали на десять минут раньше нас — чтобы не нарушать традицию и ждать в соборе. Мы с Фионой, Кэт и Леной сели в большую карету, украшенную цветами и запряжённую семью лошадьми. Пришлось, конечно немного потесниться, зато ехать всем вместе было не так страшно.

Корсет больно давил рёбра, шлейф был очень длинный, а через фату ничего не было видно. Видимо, Фиону преследовали те же ощущения, ведь она сидела, не шевелясь. Лена и Кэт махали стоящим на улице людям вместо нас и точно описывали происходящее вокруг. Да и судя по крикам и шуму, царящему на улице, мы понимали, что собралась вся столица — люди расположились на протяжении всего пути от дворца до собора.

Когда мы вышли из кареты на красную ковровую дорожку, заброшенную голубыми и розовыми лепестками, и мой отец подал мне руку, чтобы войти в собор, я поняла, почему этот день считается самым счастливым. Ещё с улицы я услышала, как внутри на органе играют вальс Мендельсона, обернулась — так и было: Лена подмигнула мне и показала на себя пальцем.

Мы обе вошли внутрь под огромный сводчатый потолок: там летали маленькие путти и разбрасывали над гостями лепестки цветов из маленьких, аккуратных корзиночек. В конце зала прямо под огромным витражом стояла Кардинал: вся в белом, как невеста. Рукава и подол её одеяний окаймляли золотые ленты. Принц с герцогом стояли по обе стороны от её преосвященства и смотрели в нашу сторону. Рядом с ними стоял Макс — он держал кольца и по совместительству был у обоих шафером. По узкому проходу сначала шла Фиона со своим отцом, потом я — со своим. Шествие замыкали подружки: Кэт и Лена в красивых розовых платьях. На органе играл Тезарус, а король, гордо выпятив вперёд живот, слушал комплименты по поводу «тонко выполненного» воротничка. К слову сказать, он и правда был не так дурён, как можно было бы предположить.

Папа передал мою руку Яну, орган умолк, и Кардинал, оглядев всех присутствующих начала церемонию…

Когда мы дружно с Фионой сказали «Да» в ответ, и нам на пальцы надели кольца, её преосвященство всхлипнула, утёрла глаза и произнесла:

— Объявляю вас мужем и женой! И вас, тоже!..

К кому относилось первое, к кому второе — никто так и не понял. Зал взорвался аплодисментами, путти спикировали вниз и вывалили на нас по ведру риса вперемешку с цветами жасмина.

Вдруг Ян схватил меня за руку и, увлекая за собой, побежал в сторону выхода. Я сорвала с головы мешавшуюся фату.

У дверей нас встретил улыбающийся Саин — он держал за поводья прекрасного белого коня. Ян посадил меня в седло, запрыгнул сам, помахал монаху, и мы отправились в путь.

— Куда ты?! — крикнула в восторге я, когда, миновав конвой и возбуждённую толпу, мы выехали за пределы города.

— Куда мы! — поправил Ян и, ещё крепче меня обняв, пришпорил скакуна.

— Куда мы, — повторила я и, немного подумав, добавила. — Действительно «мы»! Ну тогда… Какая разница?!

Янош громко рассмеялся, и мы поехали дальше, туда, где светило наше солнце.