Елена Батуева - Паутина

Тогда Ян поднял её ещё раз, подошёл и сам надёл мне на плечи, потом он достал из кармана платок и вытер мои слёзы. И всё равно я никак не могла согреться, холод следопытов будто сковал льдом кровь. Я прижалась к Яну и снова разрыдалась. Зачем? Просто так становилось легче.

Мы, сидя на скамейке, встречали рассвет. Гости постепенно расходились, но за раскидистым клёном нас не было видно. Ян держал мои руки в своих, всё что нужно было сказать, было сказано. Вдруг, словно очнувшись ото сна, он посмотрел на меня и взволнованным тоном проговорил:

— Теперь мне не нужно никуда уезжать.

— А зачем вы собирались куда-то ехать? И что произошло такого, что поменяло ваше решение? — Ян красноречиво глянул в сторону кустов, туда, где лежали следопыты.

— Я спас вас, — гордый, как мальчишка, объявил он.

— Я знаю, — я улыбнулась и поцеловала его в щёку, — мой герой. Я ведь говорила Лене, что мне нужен принц на белой лошади. У вас ведь есть белая лошадь?

— Есть, — утвердительно кивнул Ян. — Но я не об этом.

— А о чём?

— Понимаете, тогда, в первой схватке со следопытами, я проявил себя совсем не по геройски — добил лежачего противника. Просто не мог терпеть того, что он намеревался вас убить и с каким довольством рассказывал об этом.

— Понимаю, — я опустила глаза.

— А вы ведь считали, что я совершил нечто уникальное — спас вас. Анна, теперь это правда, мне не надо никуда ехать, чтобы доказать, что я люблю вас.

Моё сердце ёкнуло в груди, ноги будто окаменели, и я, наверно впервые в жизни, не знала, что сказать.

— Вы будете моей женой? — спросил он и посмотрел на меня своими серыми глазами. Опять вдруг захотелось плакать… Как глупо я себя чувствовала, но что ещё я могла ответить?..

Собор стоял весь в цветах — подарке от Никодима. Где он их столько взял — непонятно, ведь Лена утверждала, что сад нисколько не подурнел. От собора до летней резиденции стоял конвой — король решил немного повременить с переездом, к тому же погода позволяла.

Ранним сентябрьским утром, как раз в разгар бабьего лета, когда все приготовления к свадьбе были окончены, глашатаи с крыш самых высоких в городе зданий протрубили о начале праздника. Можно подумать, никто и без них не знал… Хотя принц был щепетилен, как никогда — хотел, чтобы всё прошло идеально, от прозорливого народа Саурваля ничего не скроешь, тем более, что на этот день намечалась большая гулянка с бесплатной раздачей пива из личных запасов его королевского величества. Славься! Славься!

Фиона носилась от одной комнаты к другой: там примеряли платье, здесь собирали букет невесты, тут готовили душистую ванну, кремы, мази и всё прочее. Непосредственно до церемонии оставалось ещё четыре с лишним часа, а Кардинал, с утра, как заведённая, только и делала, что гоняла всех с распоряжениями из дворца в собор, из собора во дворец и так далее. Волновалась, наверное больше всех, такая вот восприимчивая натура… Славься! Славься!

Король тоже зря времени не терял: перемерил кучу воротничков, и ни один не подошёл к новой мантии, сшитой по новой моде, специально разработанной по заказу монарха. В конце концов разозлился, плюнул на всех и закрылся у себя в кабинете со швейной машинкой и кучей лоскутков. Трудяга, подавал пример народу. Славься! Славься!

Оба придворных волшебника ходили по дворцу с невозмутимыми лицами: зачем волноваться, когда молодёжь и сама всё сделает? При этом под их неустанным взором служанки уже спалили утюгом одно платье для подружки невесты — так усердно слушали советы старых мастеров с очень длинными носами. Кэт была в истерике, но Макс, как новый ученик первого придворного волшебника, по быстрому всё исправил и вручил подруге, готовой в любой момент разреветься, практически новое платье с огромным бантом на прожжённом месте. Славься! Славься!

Я не нервничала так с того самого момента, как встретила в замке своего отца. Ян, как и положено жениху, вместе с Кириллом сидел в противоположном крыле замка. Мы с Фионой на пару терпели все приготовления. Лена, сама ещё в домашнем халате и тапочках, бегала между нами, как зайчик в рекламе батареек. Постоянно говорила что-то служанкам, помогала то затянуть корсет, то надеть очередную юбку, не переставая приговаривать: «Свадьба — много хлопот, двойная — в два раза больше». Правда, в конце она постоянно спрашивала себя, зачем она в это влезла, если сам маркиз приглашал её в гости и предлагал подъехать непосредственно к свадьбе, чтобы избежать предпраздничной суеты; но потом сама же и отвечала: