Елена Батуева - Паутина

— Миледи, но какой смысл, если бы мы тоже перенеслись?

— То есть?

— Миледи, поймите, ну стоят они там и стоят. Стражники ведь тоже стоят, — привёл логичные доводы Макс. — А что будет, если мы все перенесёмся? Двери-то пока закрыты.

— Он хочет сказать, что даже если мы отобьёмся от стражников, ворота без «свечения» нам не открыть.

Я кивнула и выставила руки вперёд, оба телохранителя сделали тоже самое. Общими усилиями ворота из морёного дуба разлетелись в стороны через полсекунды.

— Ну а теперь возвращаемся, — позвал за собой Макс, и я поняла весь маразм ситуации — как же сложно жить то в одном времени, то в другом. Там, где мысль сливается с действием, где вечно вокруг мелькают вспышки переноса, где твоё оружие — твои руки.

Кирилл стоял в квартале от городских стен. Фиона покоилась на его руках, а глаза его были устремлены вперёд. Кэт огляделась и заметила пару стражников в пяти метрах от нас. Грех был бы не воспользоваться таким случаем, тем не менее, она ничего не сделала. Наверное, прочитав у меня на лице вопрос, она пожала плечами:

— Я не могу на них нападать, они же беззащитны. Это — первый закон нашего клана.

— Ценю твоё благородство, — кивнула я, — но почему-то, когда вы с Фионой стояли неподвижно, будучи не менее беззащитными, они этим не погнушались, — Кэт виновато отвела глаза и подошла к своему милорду. Я вздохнула, подумала: «Какое счастье, что я не принадлежу к их клану», и направилась в сторону наёмников. Убивать я их не собиралась; несмотря на весь трагизм ситуации, совести я лишилась несколько позже, а тогда я легонько толкнула обоих. От произведённого грохота, подумала я, все очнутся раньше времени. Однако ничего такого не произошло. Макс усмехнулся, Кэт насупилась, очевидно сожалея, что такая замечательная мысль пришла ко мне, а не к ней — закованным в такое обилие железа, рыцарям предстояло проваляться долго — так я думала.

— На счёт три, — проговорил Макс.

— Раз, два, три, — ребята разом нажали на кнопочки на часах, нас снова окружил слепящий белый свет и, прежде чем ко мне вернулось зрение, я услышала фырканье и ругань с той стороны, где «отдыхали» рыцари.

Меня пихнули в спину и, не отдавая себе отчёта, что происходит, я снова побежала. Рядом бежал Кирилл, впереди — Макс, сзади — Кэт, а ещё дальше… Я поняла, что зря рассчитывала на неповоротливость наёмников Удо. Мгновенно осознав, что произошло и что им надо делать, они бежали за нами, громыхая латами. Мы выбежали из города и поняли, что ещё не всё, далеко не всё — с обеих сторон нас окружили небольшие отряды конных рыцарей с собаками.

Будучи на привязи, псы им только мешали, а вот когда рыцари их отпустили… Я уже говорила, что никогда так не бегала? Мне кажется, что в ту ночь, медленно перерастающую в утро, я по меньшей мере дважды побила мировой рекорд по бегу на длинные дистанции.

Когда мы вбежали на опушку, за нами ещё гнались, а вот по продвижении дальше в лес, наши преследователи постепенно отстали, вскоре гонка окончательно сошла на нет, и мы смогли передохнуть. Ноги и руки тряслись от долгого бега. Мышцы ныли, не хватало воздуха, а от тупой боли под рёбрами хотелось согнуться вдвое и провести так весь остаток жизни.

Хотелось и плакать и смеяться одновременно. Так глупо я себя чувствовала и одновременно какой счастливой я была.

Кирилл опустил приходящую в себя Фиону на мягкий мох, а сам уселся рядом. Мы собрались в кружок и долго не могли ничего сказать. Минут через двадцать, когда дар речи вернулся ко всем без исключения, как-то вдруг всем захотелось высказать своё мнение. Перебивая друг друга, Фиона, Кэт и Макс начали объяснять, что же происходило, когда их забрали в плен, когда она пошла за ними, как я достала «часы», как Фиону с принцем зажали в угол в той башне, как в неё попал Удо, как в примерно это же время я открыла дверь в их темницу и перетащила ребят из одной шкалы в другую, как… В общем, сошлись на том, что я — герой, и что так легко всё это у меня одной попросту не получилось бы. Все, в том числе и Кирилл, внимательно на меня посмотрели:

— Что опять? — спросила я, понимая, что мне готовят допрос с пристрастием.

— Что имел в виду Удо, когда сказал, что милорд не знает, кто именно к нам присоединился? — готовая испепелить меня взглядом, процедила Кэт.

— Ну если он не знает, мне-то откуда знать? — я пожала плечами.

— Может, он сказал это просто для того, чтобы нас отвлечь, а затем ускользнуть? — предположила Фиона.