Елена Батуева - Паутина

… он падал тихо, неспешно, можно сказать, аккуратно, как в фильмах с трагическим концом, где главного героя всё-таки убивают, и он умирает на руках своей возлюбленной. К сожалению, рыцарь Бауфбот мало был похож на лирического героя, да и я в сложившихся обстоятельствах не горела желанием исполнять роль его грустной спутницы.

Словно выбирая позу, место, чтобы расположиться, капитан уже на полусогнутых ногах сделал несколько шагов вправо, потом влево, потом, как в ритме вальса, закружил по помещению, опускаясь всё ниже и ниже. Окончательно упал он у прилавка, загораживая вход. Романтика портвейна…

Через минуту или две, когда мне всё же удалось высвободить свою руку из лап притихшего рыцаря, с кухни появился хозяин таверны. Он неуверенно оглядел его, попинал ногой в бок, дабы убедиться, что Бауфбот отключился надолго и посмотрел на меня:

— Ну что, хорош мой портвейн? — его глаза сияли.

— Так это вы его усыпили? Но зачем?

— Забирайте, за чем пришли, и передавайте мои лучшие пожелания принцу. И бегите, бегите быстрее, — хозяин покосился на лежащего Бауфбота.

Я нагнулась, отвязала от пояса мешочек, заглянула в него — там лежал белый песок. Решив не терять времени, я завязала его покрепче и спрятала за пазуху.

— Спасибо вам огромное!

— Не за что, — хозяин таверны пожал мне руку, и я выбежала на улицу искать Кирилла.

— Повтори ещё раз, — всё больше наседал Кирилл. — Он тебя хоть пальцем тронул?!

Мы сидели в небольшой гостинице за общим столом. Постояльцы ещё не спустились: для ужина было ещё рановато, и все остальные, кроме нас, разумеется, либо гуляли по улицам Ляуштрасса, либо спали в своих комнатах. Фиона пришла с плохими новостями — без суда и следствия за одно покушение на стражников Удо Кэт и Макса приговорили к позорной казни через повешенье как лазутчиков. Фиона сидела с нами — переводила дыхание и пыталась что-нибудь придумать, чтобы освободить ребят. Она стаканами пила ледяную воду и переводила глаза с меня на Кирилла. Я доедала остывающий суп и пыталась убедить Кирилла, каким-то магическим образом засыпавшего белый песок себе и Фионе в часы на руке, что со мной ничего страшного не произошло.

— Да не трогал он меня! — в который раз отнекивалась я. — Чего пристал? «Часы» я достала, вернулась живая, здоровая… тьфу-тьфу. Где тут деревяшка почище? — я нагнулась и постучала по деревянному полу; стол, конечно, тоже был деревянным, но если сравнивать критерии чистоты пола и стола, выбор был не пользу последнего.

— Да, вернулась! — не отставал Кирилл. — Да, достала «часы»! Но если я узнаю, какой ценой это случилось, я… — он запнулся, — я перебью всех этих мерзавцев!

— Да знаешь ты цену, я тебе пять раз повторяла. Ну, пялилась я на его красную рожу с час, ну испугалась немножко, когда он, как выяснилось, пьёт, как заправский алкаш и не пьянеет. Не знаю, правда, что было бы, если б не хозяин таверны, а так — всё нормально.

— А что за хозяин? — оторвалась от питья воды Фиона и подняла на меня воспалённые глаза.

— Я же рассказывала, — не захотела отвлекаться от поедания ставшего противным супа — уж очень хотелось есть. — Человек, как человек.

— Простой человек не стал бы рисковать ради неизвестно откуда взявшегося принца и его странного вида подружки. Я не хочу вас обидеть, миледи, но когда город на военном положении, местное население обычно предпочитает не рисковать, — промолвила Фиона, посмотрела на Кирилла, потом они оба перевели взгляд на меня — Кирилл кивком показал свою солидарность с телохранителем.

— Что вы хотите от меня услышать? — я глубоко вздохнула и отодвинула от себя опустевшую миску.

— Как он выглядел? — осведомился Кирилл. Они сидели за противоположной стороной стола, низко пригнувшись. Я чувствовала нарастающее внутреннее противоборство и понимала, что со стороны это выглядит, как зреющий заговор.

— Да обычно, как многие. Лет тридцать на вид. Волосы — длинные, правда, все уже седые и торчат в разные стороны, как будто он ночевал на включённом электрическом стуле. Но лицо молодое, глаза всё время бегают. А сам — сразу видно, что хищная птица, нос такой, как у коршуна. Голос, как у курильщика, а так, не вызывает никакого доверия.

Знаете, если бы он не сказал этих слов, ну про лучшие пожелания принцу, тебе, то есть, я бы и не подумала ему верить, говорить что-то.

— А что ты ему сказала? — лицо Фионы было будто каменным.

— Да так, ничего особенного, — я пожала плечами. — Поблагодарила его и всё. За то, что он усыпил капитана Бауфбота, так выручил меня. И за то, что он верен государству, в твоём лице, Ваше Высочество, — я рассмеялась, но вскоре поняла, что смеюсь я одна. Кирилл и Фиона тревожно переглянулись, их лица всё гуще заливал белый мел. — А в чём дело-то? — я откашлялась. Они переглянулись, Кирилл потёр слипающиеся глаза, Фиона тихо ковыряла кинжалом стол: