Анна Сьюэлл - Черный Красавчик (с иллюстрациями)

Мистер Сарэгуд — так звали моего благодетеля — приказал, чтобы мне давали сено с овсом по утрам и вечерам, а днем выпускали на луг.

— А ты, Вилли, будешь присматривать за ним; я тебе поручаю заботу об этом коне, — сказал он внуку.

Мальчик воспринял поручение как честь и отнесся к нему со всей серьезностью. Дня не проходило, чтобы он не навестил меня; иногда он отыскивал меня среди других лошадей и угощал морковкой или еще чем-нибудь вкусным, а то просто стоял рядом, пока я ел овес. Он всегда был добр и ласков со мной, и конечно же я его полюбил. Он звал меня Дружком, так как стоило ему появиться, я подбегал и повсюду следовал за ним. Время от времени он приводил деда, и тот всегда внимательно осматривал мои ноги.

— Ноги — самое трудное в его положении, Вилли, — говорил он. — Но он так уверенно набирает силу, что, думаю, к весне будет в довольно приличной форме.

Полный покой, хорошая еда, мягкий дерн и умеренные упражнения сделали свое дело, благоприятно сказавшись как на физическом, так и на душевном моем состоянии. Я унаследовал от матери могучее здоровье и в молодости никогда не переутомлялся, поэтому у меня было больше шансов набрать прежнюю форму, чем у тех лошадей, которых начали изнурять работой прежде, чем они вошли в полную силу. За зиму ноги мои окрепли настолько, что я стал снова чувствовать себя молодым.

Настала весна, и однажды в марте мистер Сарэгуд объявил, что намерен испытать меня. Он велел заложить фаэтон. Я с удовольствием прокатил их с внуком. Ноги мои уже не были сведены словно судорогой, и несколько миль я пробежал очень легко.

— Он молодеет, Вилли. Теперь ему нужно понемногу давать нетрудную работу, и к середине лета он будет не хуже Божьей Коровки: у него красивый оскал, легкий аллюр, они составили бы прекрасную пару.

— Ой, дедушка, я так рад, что ты его купил!

— Я тоже, малыш, но он должен быть благодарен тебе больше, чем мне. Теперь нам следует подыскать для него тихое и доброе место, где его будут ценить по достоинству.

Однажды тем же летом конюх вымыл и расчесал меня с такой невероятной тщательностью, что я понял — грядут перемены. Он подстриг мне щетки над копытами, масляной кисточкой смазал копыта и даже сделал пробор на лбу. Сбруя тоже была начищена особенно старательно. Когда Вилли с дедом сели в коляску, мальчик был взволнован и весел.

— Если дамы привяжутся к нему, — сказал старик, — и им, и ему будет хорошо. Что ж, попытаем счастья.

Выехав из деревни и проехав пару миль, мы остановились у невысокого симпатичного дома с лужайкой. Ко входу вела аллея, обсаженная кустарником, по которой можно было подъезжать прямо в экипаже. Вилли позвонил и спросил, дома ли мисс Блумфилд или мисс Эллен.

Обе оказались дома. Вилли остался со мной, а мистер Сарэгуд вошел в дом. Минут через десять он возвратился в сопровождении трех женщин: высокая бледная дама, закутанная в белую шаль, опиралась на руку более молодой, темноглазой, с веселым лицом. Третья, величавая на вид, была мисс Блумфилд. Они стали разглядывать меня и задавать разные вопросы. Младшей — мисс Эллен — я очень понравился; она не сомневалась, что мы с ней подружимся, ведь у меня, как она сказала, была такая добрая морда. Высокая бледная дама заявила, что она всегда будет волноваться, имея в упряжке коня, который уже падал, — он ведь может упасть снова, а если это случится, она умрет от страха.

— Видите ли, милостивые государыни, — сказал мистер Сарэгуд, — многие первоклассные лошади ломают ноги по вине ездоков, без какой бы то ни было собственной вины. Хорошо зная теперь этого коня, я могу твердо сказать, что это как раз тот самый случай. Но я, разумеется, не хочу оказывать на вас никакого давления.

— Что касается лошадей, вы всегда давали нам такие хорошие советы, что ваша рекомендация исключает для меня всякие сомнения, — сказала величавая дама. — Так что, если моя сестра Лавиния ничего не имеет против, мы с благодарностью принимаем ваше предложение испытать его.

Было условлено, что за мной пришлют на следующий день.

Утром прибыл аккуратный молодой человек. Поначалу ему все понравилось, но, увидев мои ободранные колени, он разочарованно произнес:

— Вот уж не думал, сэр, что вы станете рекомендовать моим хозяйкам такого покалеченного коня.

— Красота — это еще не все, — ответил мистер Сарэгуд. — Вы его испытайте — уверен, вы отдадите ему должное, молодой человек. Если вы не сочтете, что это самая надежная лошадь, на которой вам когда-либо доводилось ездить, пришлите его обратно.