Олег Сешко - Книги про волшебников и волшебство

Антон ехал рядом с князем и одноглазым Полковником.

Солнце высоко поднялось над лесом. Со всех сторон слышалось пение птиц, а под конскими копытами хруст прошлогодних веток.

Вдруг где-то впереди затрубил охотничий рог, его возглас подхватил в стороне другой, совсем рядом – третий.

И сразу же вблизи грянул выстрел, чуть подальше – грохнул другой, где-то эхом бабахнул третий!

Испуганно вспорхнули с веток птицы, ища защиты в небе.

Одноглазый Полковник вскинул ружьё.

И тут раздался треск раздираемых кустов, перед охотниками – в поисках спасения в этой стороне – появился загнанный кабан с крошечными безумными глазками. Увидев людей и здесь, он помчался прямо на них.

Не успел Антон отскочить в сторону, как три выстрела уложили кабана на месте. Смерть была мгновенной.

– Знай наших! – пробасил Полковник. – Как говорится: «У хорошего охотника ружье не ржавеет»! – Из ружей его, князя и Полконика шёл белёсый дымок.

Антон увидел кровь на оскаленной мёртвой морде зверя, и деревья поплыли перед его глазами, а к горлу подступила тошнота. Хватаясь за ветки орешника, он свалился с коня на траву. Откуда-то издалека донеслись крики, выстрелы, гудки рожков, ржанье коней… Затем на него пролился холодный дождь с неба, и кто-то стал бить его по щекам…

Антон раскрыл глаза. Над ним склонилось испуганное лицо мэра, поливавшего его водой из кувшина. Деревьев над головой не было, небо исчезло тоже, и он понял, что лежит в шатре.

– Ну, вот, – обрадовался мэр. – Кажется, пришёл в себя!

– Тряпка – этот ваш скрипач! – басил рядом одноглазый Полковник. – Слаб оказался на поверку.

– На то он и скрипач! – пробовал защитить его мэр. – Это вам не в казарме – ать-два! Скрипачи – народ тонкий.

– А я говорю: слабак! – огрызнулся искалеченный вояка. – Как говорится: «Всякий родится да не всякий в охотники годится»! – И презрительно покинул шатер.

Антон прикрыл глаза. Ему было неловко.

– Это хорошо, что слабым оказался… – тут же услышал он голос князя. – Кто не без слабостей!..

– Научится, молод ещё, – заверил его мэр и вновь вылил на музыканта воды из кувшина.

Скрипач затряс головой и резко сел.

Он увидел Вольнора. Тот стоял рядом и неотрывно смотрел на шею Антона, где под развязанным шейным платком болтался серебряный медальон с буквой «N.», в виде двух ноток.

– Да, – ледяным голосом сказал князь, – охота – это столько положительных эмоций! – и, не оглядываясь, вышел из шатра.

Хоть охота до обеда оказалась короткой, на вертелах уже жарились две кабаньи туши, с десяток зайцев да десятка три куропаток.

Над поляной тут и там поднимался к небу аппетитный дымок.

Полдень лежал в низине на боку, молчаливо улыбаясь и вдыхая дым от костров, и его клонило ко сну.

Охотники же неутомимо сидели за столовыми пнями и, покуривая трубки, травили охотничьи байки.

– Помню в прошлом году в море, – рассказывал Рыбник, – поймал я молодую русалку, с хвостом, как полагается. С одной стороны – известное неудобство, зато с другой – ноги не кривые.

Все громко расхохотались над рыбацкой шуткой.

– И хоть лежит в сетях, а всё подмигивает! – продолжил он.

– И что дальше? – спросил Галантерейщик.

– Домой притащил.

– А что жена? – загоготал Полковник.

– Утопила в ванной! – закончил рассказ Рыбник под общий хохот.

Все знали, что сам он никогда не рыбачил, да и женат не был.

Антон вышел из шатра, разбуженный смехом, и присел поодаль от компании, на самом конце скамьи, рядом с мэром. Тот налил ему вина из кувшина. Антон отпил глоток.

К ним подошел Егермейстер.

– Запасы пополнены, ваша милость!..

– После обеда продолжим, – дал указание мэр.

– …А у меня был особый случай! – донёсся голос Мясника с другого пенькового стола. – Охотился я неделю назад в горах на диких баранов. День прошёл, другой, и – всё зря!.. Ни одного не убил… Спускаюсь в долину – вижу: сидит кто-то у пня. Шерсть дыбом, глазища злые, рога – во! Сидит – и хвостом по пню постукивает.

– Неужто зубр?!. – воскликнул Галантерейщик.

– Ты дальше слушай… Стучит себе, значит, по пню да копыто копытом потирает.

– Козёл, что ли? – не выдержал Галантерейщик.

– Сам ты козёл!.. – разозлился Мясник. – Вскинул я ружьё и, не глядя, бабахнул! Как заверещит он, как взвоет! И послал меня куда подальше!

– По-человечьи, что ли?! – удивился Галантерейщик.

– Ага! Как сапожник!

– А что сапожник?! – обиделся Сапожник. – Это мой отец ругался, а я – ни-ни!..