Михаил Демиденко - На Тихой заставе

Начальник заставы построил поисковую группу. Первым стоял Забиров в зеленом ватном малахае, рядом – Буян, потом Толя Иванов, пограничники, дружинники из поселка. Начальник заставы поглядел на нас и приказал:

– Становитесь тоже. Вы принимали участие в боевой учебе. Смирно! Вольно! Подготовка поисковой группы хорошая. Я рассчитывал, правда, что сержант Забиров уйдет дальше. Нужно было ему побольше времени дать. Рановато объявили сигнал тревоги. Хорошо действовали дружинники. Марии Ивановне передайте благодарность (это значит, приветливой старушке, которая нас в поселок привела). А журналистам, во-первых, нельзя было отставать от группы. Во-вторых, нельзя было документы оставлять на заставе. Учтите на будущее.

– Разрешите обратиться? – вдруг говорит Миша. По всем правилам обратился, видно, не зря служил три года.

– Слушаю, – сказал начальник заставы.

– Рядовой запаса Ширма, – говорит Миша. – Товарищ начальник, по-моему, ошибка есть, и поисковой группе нельзя было нас одних оставлять в низине.

– Ах, нянька нужна, – говорит начальник заставы.

– Никак нет, – говорит Миша. – А если бы мы пошли не в ту сторону, граница рядом, сбились бы и по-настоящему границу нарушили?

– Этого не могло случиться, – ответил начальник заставы.

– Почему, товарищ капитан? – не поверил Миша.

– Мы специально завезли вас поглубже в тыл.

– Как? – подал голос и я. – Я думал...

– Товарищи, – отвечает командир заставы. – Тревога была учебная. Чтобы показать, как бывает, когда тревога настоящая. Не мог же я из-за вас настоящую тревогу поднять. Это же сразу по всей границе тревога. У нас – не театр оперы и балета. Мария Ивановна на вас случайно вышла, и тем более она молодец, задержала вас по-настоящему.

– Вопросов больше нет, – отозвался Миша.

– Тогда разойдись, – скомандовал капитан.

И мы разошлись. В том смысле, что пограничники и дружинники окружили нас, стали утешать, рассказывать, как однажды произошла настоящая тревога на настоящем участке. А потом нас позвали к воротам заставы. Часовой доложил, что пришли к журналистам, то есть ко мне и Мише Ширме.

– Кто бы это? – удивились мы и побежали к воротам.

Оказывается, пришла приветливая старушка. Принесла по банке соленых грибов, а еще по мешочку сушеной черники. Мы с Мишей смутились. А Мария Ивановна чуть не обиделась:

– Я от всего сердца... Домой привезете. Вспомните наш поселок.

– Большое спасибо, – сказали мы. – Будете в городе, заходите в гости. Очень будем рады.

И мы дали Марии Ивановне свои адреса.

Провожали нас в четыре часа, после обеда. Пограничники жали нам руки, приглашали еще приезжать. Геннадий Михайлович возвращался вместе с нами, он был офицером штаба отряда.

– Как материал? – спросил лейтенант. – Не зря ездили?

– Нашли, – ответили мы. – Много интересного узнали.

– Вы же вроде хотели нарушителя увидеть, – сказал мягко Геннадий Михайлович.

– Мы видели, – сказал Миша. – Сразу двух. Старушка задержала. И самое главное – видели, что пограничники всегда начеку.

В штабе отряда мы простились с замполитом, подполковником Константином Алексеевичем.

– Довольны? – спросил он.

– Еще как!

– Поняли, какая наша служба? В чем главная задача?

– Почувствовали, – отвечаем.

– Так в чем? – спрашивает.

– В добросовестности, четком отношении к своим обязанностям, – отвечаем.

– Вы правы, – говорит Константин Алексеевич. – Но есть еще один закон границы.

– Какой?

– Дружба... Без настоящей дружбы у нас невозможно. Вот об этом и напишите.

– Есть! – ответили мы. – Будет сделано.

Когда мы вернулись в редакцию, главный редактор так спросил:

– Ну, придумали заголовок к очерку?

– Конечно, – сказал я.

– Какой?

– Граница на замке, – ответил я. – Самый лучший заголовок.

А Миша Ширма подумал и добавил:

– Между прочим, это не штамп, а истина.

И ничего зазорного нет в повторении истины, потому что повторение – мать учения.

Шапка – так называют в газетах заголовки.