Галина Черноголовина - Курлышка

— А спасибо? — спросила мама. — У тебя что язык ниткой перевязан?

— У неё глаза говорят спасибо! — засмеялся усатый. — Вон как сияют… Ну, до свидания!

Между тем тётя Фая пыталась подружиться с Николкой. Она подняла его перед собой, но он упёрся коленками ей в грудь, выгнулся и так заверещал, что тётя Фая поспешно поставила его на землю.

— Ух ты, сам с воробья, а сердце с кошку.

А Николка, с перепугу наверное, вдруг стал подбирать клубни и бросать их в ведро.

— Наташа, они что у тебя, с пелёнок в земле возятся? — изумилась тётя Фая. — Гляди, какой работяга.

В тот день картошку больше не копали. Перепачканный шоколадом Николка возился с самосвалом, который привезла тётя Фая, а Даша вертелась перед зеркалом в розовом платье с оборками и бантами. Из-под пышных оборок выглядывали чёрные, сбитые за лето коленки, локти были остры и шершавы, но всё равно Даша очень себе нравилась в этом платье.

В соседней комнате, за столом у взрослых, было шумно и весело.

— Я ведь не просто к вам в гости приехала, — вдруг заявила тётя Фая, — я на разведку… Помнишь, Наташа, ты писала, что у вас в новый Дом культуры директор требуется?

Даша насторожилась, но разве даст Николка послушать? Такой грохот поднял со своим самосвалом. Бибикает, визжит от восторга.

— Николка, перестань!

— Ну и расшумелись вы тут.

— Я, что ли, шумлю?

Мама не стала слушать объяснений Даши и прикрыла дверь. Теперь доносились только обрывки разговора: «подъёмные… квартира с удобствами…»

— А ты всё перед зеркалом? — заглянула мама. — Давай-ка переоденься, кур покорми, да заодно и Курлышку.

— Это пёсика вашего так зовут? — спросила тётя Фая.

— Нет, его Лапик зовут, — пояснила Даша, — а Курлышка — журавль.

— Живой журавль? — ахнула тётя Фая. — Ну, чудеса тут у вас…

Тётя Фая пошла в гараж вместе с Дашей. Курлышка уже немного привыкал к хозяевам, но, увидев незнакомку, забился в угол и судорожно дёргал шеей.

— Алечка, если узнает, покою не даст: «Поедем скорей к тёте Наташе». Она же так животных любит. Кошка, собачка бездомная — всех в дом тащит…

В тот вечер тётя Фая только и восторгалась Курлышкой.

— Журавль в руках — не синица… Быть в вашем доме большому счастью. Ничего, Дашутка, я тут всё переверну, если переедем. Что у вас тут на отшибе за жизнь? Другие девочки в твоём возрасте только и знают в куклы играть… Я вас на главную усадьбу перетащу — помяни моё слово!

Тихо в доме. Так тихо, что слышно, как гудят трансформаторы под ясной луной. И в окна бьёт луна сквозь тюлевые шторы. Папа взял раскладушку и ушёл спать в дежурку; давно уж Николка угомонился, а тётя Фая с мамой всё шепчутся в спальне, и Даша угрелась возле них под тёплым верблюжьим одеялом. Снится или не снится Даше — горит костёр в степи, а вокруг него студенты пляшут, поют… Вот вышел к костру из темноты долговязый парень. В выцветшей гимнастёрке, в пыльных сапогах. Сел на траву, обхватил колени громадными, как лопаты, ручищами, смотрит на огонь и молчит. Подошла к парню девушка, боевая, весёлая, потянула его в круг танцевать.

«Как тебя зовут?»

«Павел».

«А я — Наташа… Ты местный?»

«И да, и нет…»

«Как это — и да, и нет? Где ты живёшь?»

«А мои хоромы в чистом поле, небом крыты, ветром огорожены…»

…Видится Даше закат в степи. Солнце уже коснулось земли, расплющилось и стало похоже на червонную юрту. Пламенеет ковыль на взгорках, и тёмные мачты-исполины шагают и шагают вдоль дороги, а рядом с ними идут двое: большеглазая курносая девушка с задорной чёлкой и высокий парень в выцветшей гимнастёрке.

«Долго ещё идти к твоим хоромам?»

«А мы уже пришли…»

Гудят на Сурочьем холме трансформаторы, а рядом — дом не дом, одни кирпичные стены без крыши, без окон, без дверей…

— Ты спишь, доча? — слышит Даша откуда-то издалека мамин голос. — Надо бы её в кроватку перенести…

— Лежи, не тревожься, — успокаивает тётя Фая. — Спит, и ладно. Ты рассказывай, рассказывай…

— И вот взялись мы, Фаечка, всем отрядом за эту стройку. Крышу покрыли, окна вставили, дверь навесили…

— А на крыше «ССО» написали… — сонно бормочет Даша. — Студенческий стройотряд… Я сплю, я сплю, мамочка…

— Ну, хитрая девчонка!.. И вот представляешь, Фая, кто-то из наших возьми и пошути: «Теперь сюда хозяйку надо…» А Павлик уныло так: «Да кто сюда пойдёт, на бугор Сурочий?» Я и брякнула в шутку: «Да хоть я пошла бы…»