Ирина Пивоварова - О чём думает моя голова (сборник)

В шесть часов мы в полном составе явились в красный уголок.

За столом, покрытым зелёной бархатной скатертью, сидела Валентина Ивановна.

– Присаживайтесь, – сказала она. – Разговор будет.

Мы сели на клеёнчатый диван.

– Ну? – сказала Валентина Ивановна, строго на нас глядя. – Так как? Долго ещё в бирюльки играть будем, в мячики там всякие, в попрыгунчики? Вон какие дети большие стали, а толку от вас никакого!

– Мы в озеленении двора участвовали, – храбро сказала Люська. – Два дерева во дворе посадили и пять кустов смородины.

– И шашечный кружок организовали, – сказал Петька. – Мы теперь круглые дни в шашки играем.

– То-то и оно, что играете, – сказала Валентина Ивановна. – Одни игры у вас на уме. Что двор озеленяли, это хорошо, но этого мало. Больше надо взрослым помогать! Вы уже сознательные!

– Да мы с удовольствием! Скажите нам, что сделать, мы и сделаем.

– Всё им говори! – воскликнула Валентина Ивановна. – Как маленькие всё равно! Никакой самостоятельности! Вы, например, задумывались, сколько в нашем дворе проживает пенсионеров?

– Задумывались, – сказала Люська.

– И к какому выводу пришли?

– Ни к какому, – сдалась Люська.

– То-то и оно, что ни к какому. А между прочим, среди этих пенсионеров есть одинокие и инвалиды. Понятно, к чему клоню?

– Понятно, – сказала Люська, хотя ей, как и всем, ничего не было понятно.

– Так что же вы сидите сложа руки? Люди одинокие, больные живут, помочь им некому, а вы прохлаждаетесь, баклуши бьёте, в классики скачете!

Она вынула из стола какую-то бумагу.

– Вот список наших пенсионеров. Возьмите над ними шефство. Помогать по хозяйству им будете, в аптеку бегать и так далее. Этим вы окажете большую помощь нашему обществу, ясно?

– Ясно.

Все стали по очереди подходить к столу и прикрепляться к пенсионерам. Мы с Люськой подошли последние, и тут обнаружилось, что в списке остался всего один пенсионер – Каблуков Владимир Иванович.

– Вот и ладно, помогайте ему вдвоём, – сказала Валентина Ивановна. – И не откладывайте. Идите сегодня же.

И мы отправились к пенсионеру Каблукову.

– И так времени нету, – ворчала по дороге Люська. – То уроки, то школа, то бабушке картошку чисть, а тут ещё пенсионеры всякие!.. Когда же, спрашивается, гулять?

– Интересно, что он нас заставит делать? А вдруг пол мыть?

– Пол – ещё ничего. Как бы бельё стирать не заставил!

Мы поднялись на третий этаж и позвонили в дверь.

– Дома нету, – обрадовалась Люська.

Но тут за дверью послышались шаркающие шаги, и дверь открылась.

Перед нами стоял высокий худой старик в домашней вельветовой куртке, в шарфе, замотанном вокруг шеи.

– Здравствуйте. Вы товарищ Каблуков?

– Да… Я Каблуков, – улыбнулся старик. – А вы кто такие, барышни?

– Мы из нашего двора. Нас к вам в ЖЭКе прикрепили.

– В ЖЭКе прикрепили? – весело поднял брови старик. – Зачем, позвольте спросить?

– Велели вам по хозяйству помогать.

Густые брови старика вдруг сразу опустились, вид у него стал насупленный, даже сердитый.

– Хм… – сказал старик. – Велели!.. Что значит «велели»?

– Да, велели… Сказали, всем одиноким и инвалидам…

Старик не дал нам договорить:

– Вот что? Но я, между прочим, никого ни о чём не просил. Так и передайте в ЖЭКе. Желаю здравствовать!

И не успели мы опомниться, как дверь захлопнулась перед самым нашим носом.

Минуты две мы стояли с открытыми ртами, потом Люська скорчила рожу и покрутила пальцем возле лба:

– Того! С приветом!

– Правда что! Не хочет, и не надо! – сказала я. – Ему же хуже!

И мы пошли к Валентине Ивановне.

– Валентина Ивановна, а пенсионер Каблуков нас выгнал! Он такой вредный!

Мы думали, Валентина Ивановна рассердится на пенсионера Каблукова, а она рассердилась на нас.

– Неужели выгнал?! – закричала она и даже всплеснула руками. – Что же вы такое сказали старику? Чем обидели? Нет, так дело не пойдёт! Завтра же отправляйтесь к нему снова и извинитесь. Да разговаривайте повежливей, пообходительней. Старики – народ обидчивый. К ним подход нужен!

– Интересное кино! – сказала Люська, когда мы вышли из ЖЭКа. – Нас выгнали, и мы же ещё извиняться должны! За что извиняться-то, ты поняла?

– Не-а…

– А вдруг мы извиняться станем, а он нас опять выгонит?

Но делать было нечего. На следующий день мы снова потащились к пенсионеру Каблукову.

В этот раз мы ещё дольше ждали за дверью. Открыла нам женщина в белом халате и, ничего не говоря, повернулась и пошла в комнату.