Августа Лазар: Ромашка и Старичок-Корешок

— Двенадцать часов, — сказал дедушка Алоиз. Он встал и выбил из трубки пепел. — Пора обедать. Пойдём-ка посмотрим, сварилась ли картошка.

— Уже двенадцать? — изумилась Ромашка. — Значит, так долго мы к тебе взбирались?..

Они вошли в дом. Всё здесь сияло чистотой. В печке горел огонь.

На обед была яичница-глазунья, картошка и земляника с молоком.

Дедушка Алоиз хорошо хозяйничал, да и с людьми умел ладить, а особенно с детьми. Не прошло и пятнадцати минут, а Ромашка уже чувствовала себя как дома. И она призналась ему, что убежала из лагеря. А через полчаса он уже знал чуть ли не все её тайны. Она говорила и говорила, а он не перебивал, только глядел на неё весёлым взглядом, и, ободрённая, она продолжала рассказывать… Как она любит Прапра, и как она сперва боялась мачехи, а потом её мачеха оказалась самой хорошей, самой красивой, самой доброй, и как Прекрасную Лило все любят. И Прапра её любит, а она, Ромашка, их одинаково любит — Прекрасную Лило и Прапра. И даже не знает, где ей лучше — в старом домишке Прапра, окружённом садом, или в квартире родителей в большом новом доме, где живут куклы-артисты. И ещё, как она боялась, что Прекрасная Лило умрёт, когда родится малыш…

— Откуда же у тебя такие мысли? — спросил дедушка Алоиз.

Ромашка смолкла. Как же это она проболталась?.. Она попробовала как-нибудь вывернуться, но ничего не вышло. Дедушка Алоиз задал ей несколько вопросов, и она не сумела увильнуть от ответа… Так и выяснилось, что она застала Прапра за гаданием и что карты показывают беду.

— Тьфу ты! — проворчал дедушка Алоиз. — Я и думать забыл, что в наше время есть ещё такие дурехи! И это в семье Посошков! Ну, ну, рассказывай!

И Ромашка, запинаясь, продолжала свой рассказ.

— Потом-то Прапра сказала, что она и сама картам не верит и что всё это чепуха. Но ведь я точно знаю, что она верит. И за Лило она боится. Только не хочет, чтобы я боялась. А я всё равно боюсь. А вдруг это правда, что карты показывают? А ты так не думаешь, дедушка Алоиз?

— Нет, — сказал дедушка Алоиз. Он сказал это очень твёрдо. — Нет, я не верю в такую ерунду. Не верю — и всё! И не пойму, почему твоя Прапра верит. Правда, она всегда уж была такая чудная: в чём мудрая, а в чём и глупая. А теперь вот и тебя заразила. Только одно мне ещё неясно, Ромашка: почему ты с этим пришла ко мне?

— Из-за Старичка-Корешка, дедушка Алоиз. Ведь он у тебя, Старичок-Корешок! Ну пожалуйста, дай его мне… Пожалуйста, дедушка Алоиз!

— Какой такой ещё Старичок-Корешок?

И тут оказалось, что дедушка Алоиз давно позабыл про Старичка-Корешка. Уже много-много лет подряд даже не вспомнил про него ни разу.

— Да вы с ним играли, когда были маленькие, — ты и Прапра! Потому вы и дожили до глубокой старости и никогда не болели. Так Прапра говорит…

Дедушка Алоиз сдвинул на лоб свой вязаный колпак и с досады почесал в затылке.

— Да, да, припоминаю… был такой высохший корешок, — пробурчал он. — Да на что он тебе?

— Он здоровых хранит, а больных лечит. Так Прапра говорит.

— И какую же ерунду она тебе говорит! Старичок-Корешок — просто игрушка, и всё! И здоровых он не хранит, и больных не лечит. Да и где его искать, знать не знаю… Сохранился ли он вообще в нашем доме…

По щекам Ромашки поползли две большие слезы. Дедушка Алоиз смягчился:

— Да ты не плачь. Если мы его найдём, я тебе его обязательно подарю. Только уж обещай, что не станешь совать его под подушку Прекрасной Лило или ещё какие глупости делать. Ведь он старый, грязный — кто его знает, какие на нём микробы!

«Вот и дедушка Алоиз про этих микробов! — подумала Ромашка. — Слово в слово с Вольфом». Она пообещала, что никаких глупостей делать не станет. А сама уже придумала новый план: положить Старичка-Корешка в целлофановый пакет и покрепче завязать пакет резинкой. Ни один микроб не пролезет!

И вот начались поиски Старичка-Корешка.

— Он где-нибудь в том большом шкафу, который стоит в самой большой комнате, — сказала Ромашка. — Прапра говорит, что ты этот шкаф никогда никому не продашь ни за какие деньги, потому что в нём живёт Старичок-Корешок.

— И опять твоя Прапра чепуху мелет! — буркнул дедушка Алоиз. — Я этот шкаф никогда не продам, потому что я его люблю. А ещё потому, что он такой же старый, как этот дом. Если Старичок-Корешок и вправду в шкафу, то на самой верхней полке — там лежит всякое старьё, которое мне уже не понадобится. Я и добраться-то до этой полки давно не могу. Да и для тебя она чересчур высока. Даже если на стол влезешь, и то не достанешь.