Владимир Борисов - Первое апреля. Сборник весёлых рассказов и стихов

«Тра-та-та!..» — оглушительно не то затарахтел, не то забарабанил школьный звонок.

Распахнулась дверь. Уверенно, как дрессировщик в клетку, вошла Ольга Петровна — классная руководительница 5-го «Б». Невысокая мощная, она стремительно подошла к Сергею Михайловичу, в энергичном рукопожатии дёрнула его за руку и скомандовала:

— По местам!

То ли вихрь, то ли смерч пронёсся по классу — замелькали платья, пиджачки, задвигались парты, стулья, что-то упало, кто-то хихикнул, но уже через мгновение дети послушно встали по своим местам.

— Садитесь! — поставила победную точку учительница.

Дети дружно сели. Произошло чудо — наступила тишина.

— Сегодня, — Ольга Петровна повернулась к мужчине: — Сергей Михайлович…

— Папа Ксении Приваловой! — взялся подсказывать с последней парты белобрысый мальчуган.

— Волков! — Ольга Петровна укоризненно качнула головой. — Да, Ксенин папа любезно согласился рассказать вам об одном из удивительнейших музеев Москвы — Третьяковской галерее.

Тем временем Сергей Михайлович торопливо развернул заранее приготовленный экран, закрепил его над школьной доской, раскрутил длинный электрический шнур и стал устанавливать в центре класса диапроектор.

— Можете начинать! — предложила учительница и махнула рукой добровольным помощникам у окна. Прошелестели тёмные занавески. Всё погрузилось в таинственный полумрак.

— Товарищи… Ребята! — Сергей Михайлович щёлкнул выключателем — пучок света соединил диапроектор с экраном. — Перед вами… — голос лектора неожиданно стал хриплым, пришлось откашляться и повторить. — Перед вами самый первый в России Государственный музей художников — Третьяковская галерея.

На экране возникло, слегка подпрыгивая, — дрожали руки у лектора — нарядное здание галереи.

— Пусть вы и не станете художниками, — пересиливая хрипоту в голосе, продолжил Сергей Михайлович, — но…

— Почему не станем? — курносый профиль Волкова обозначился на экране. — Я лично стану!

— Волков! — грозно прозвучало из темноты.

Тень с экрана немедленно исчезла:

— А что, Ольга Петровна, точно стану!

— Хорошо, хорошо! — предчувствуя нехорошее, заторопился Сергей Михайлович. — Кто-то будет художником, кто-то не будет…

— Почему не будет? Вот захочу и буду! — возразила Аня Новошинская, первая ученица класса. — Правда, Ольга Петровна, у меня способности, вы сами говорили!

— И у нас способности! И у нас! — поспешили сообщить неразлучные подружки Вера и Таня.

— А мы что, хуже? Да? — решили не отставать сидевшие за девчонками мальчишки. — Не хуже! Ещё как лучше!..

Скоро стало ясно: художниками станут все. Кроме второгодника Мошкина.

— Буду большим начальником! — упёрся он.

— Уважаемые будущие таланты! — срывая голос, крикнул Сергей Михайлович. — Прошу слова! Вам для работы в Союзе художников это может пригодиться!

Будущие таланты приумолкли.

— Так вот: лучшие картины лучших художников хранятся в Третьяковской галерее, а значит, — Сергей Михайлович перешёл на таинственный шёпот, — и ваши полотна… со временем… могут оказаться в этом музее.

Класс восторженно загудел. Нашлись желающие немедленно, до конца урока, нарисовать свои шедевры.

— Только не сегодня! — успокаивал лектор нетерпеливых. — Давайте начнём хотя бы завтра. А сейчас, прошу знакомиться, — и он перевёл слайд. — Самый настоящий художник, ваш коллега — Виктор Васильевич Васнецов.

С экрана на учеников смотрел худощавый бородатый мужчина. Похоже, он немного рассердился на легкомыслие второклассников. Впрочем, это могло только показаться.

— Виктор Васнецов, — продолжил рассказ Сергей Михайлович, — родился в середине XIX века в семье священника. Учился в духовном училище, а потом поступил в семинарию…

— Это где семена делают? — спросил Мошкин.

— Не семена, а священнослужителей! — сообщила Новошинская.

— Ребята, послушайте! — поторопился оборвать дискуссию Сергей Михайлович. — Васнецов мечтает о другом призвании: однажды он уезжает в Академию художеств, чтобы стать настоящим художником.

— Как мы, — зашептал на весь класс Волков.

Сергей Михайлович установил очередной слайд:

— «Витязь на распутье» — одна из первых картин художника.

Секунду-другую класс изучал одинокую фигуру всадника, застывшего перед каменной глыбой.

— А внизу-то, смотри! — свистящим шёпотом заговорил с первой парты Орешкин. — Череп и кости!

— Где? Где кости? — зашумели вокруг.